Ростки демократии

Нечасто евреи приветствуют действия политических фигур Ирана. Но Реза Пахлави, сын бывшего шаха Ирана, выступивший в Центре Симона Визенталя в Лос-Анджелесе на прошлой неделе, был встречен аплодисментами евреев, которые держали в руках иранский, американский, израильский флаги и выкрикивали на персидском языке: “Долгой жизни шаху!” и “Мы Вас любим”.

Наследник монархии приехал к главным представителям иранской диаспоры в США, чтобы объявить о своем намерении заменить теократический режим государства, продержавшийся 20 лет, на демократический.

Речь 41-летнего Пахлави с энтузиазмом была принята 30 000-й еврейской диаспорой из Ирана. Сын шаха говорил на английском, но одна женщина обратилась к нему на персидском, чтобы объявить, что иранское сообщество евреев поддерживает его и надеется увидеть будущим лидером Ирана. Поблагодарив за комплимент, Пахлави сообщил, что его миссия закончится после того, как режим аятоллы Хаменеи будет отвергнут на открытом референдуме. Ранее он говорил, что иранцы, главным образом евреи, страдали от религиозного преследования аятолл.

По словам Пахлави, при иранской демократии мечеть будет отделена от государства. Он сказал, что во время правления его отца было сильно влияние священников на государственный аппарат.

В своей новой книге “Ветра перемен: будущее демократии в Иране” Пахлави предсказывает падение режима аятоллы, чему будут способствовать акции гражданского неповиновения, проводимые разочарованной молодежью, которая составляет большинство населения Ирана.

Иранская диаспора в мире насчитывает 3,5 миллиона, включая 1,5 миллиона в США. “Их поддержка станет ключевым моментом в попытке демократизации общества, — сказал Пахлави. – При такой модели и международное еврейское сообщество сможет помогать Израилю”.Нынешний режим, который “создает новые стандарты для существования зла”, будет заменен в сроки от шести месяцев до трех лет.

Тем не менее, “мы не можем аннулировать его с легкостью”, потому что бывший иранский президент Хашеми Рафсанджани угрожает Израилю атомными бомбами. Затем Пахлави отвечал на вопросы собравшихся. Последний вопрос был таков: “Когда мы вернемся домой?”.

“В тот день, когда придет абсолютная демократия, можно будет упаковывать вещи”, — ответил он.