Михаэль Бродски: «Нам постоянно что-то угрожает»

Михаэль Бродски с детства живет в Израиле, куда однажды переехала из России его семья. В израильском МИДе работает сравнительно недавно, окончив курс дипломатического обучения. Должность пресс-атташе посольства в Москве стала для молодого сотрудника пресс-службы внешнеполитического ведомства Израиля первым заграничным назначением. Спустя два месяца после приезда в российскую столицу господин Бродски с удовольствием согласился ответить на вопросы Jewish.ru

— Михаэль, как вы находите сегодняшнюю Россию и, прежде всего, Москву?

— Это совсем не та страна, из которой уезжали я и моя семья. Здесь все изменилось в лучшую сторону. Очень преобразилась Москва — город, который имеет огромное значение как для всего мира в целом, так и для Израиля в частности. Здесь очень интересно работать.

— Стандартный вопрос: как вы оцениваете современную ситуацию в Израиле?

— Совсем недавно мы отметили невеселую дату: три года с начала последней интифады — так называемой интифады аль-Акса, сознательно развернутой палестинцами после отказа Ясира Арафата принять предложения тогдашнего израильского премьера Йехуды Барака на встрече в Кэмп-Дэвиде. Несмотря на то, что эти предложения фактически являлись уступками требованиям палестинцев и были неоднозначно восприняты в самом Израиле, Арафат отверг их, что стало одним из поводов к началу того, что палестинская сторона зовет интифадой, а именно — организованной кампании насилия в отношении израильтян, включавшей теракты, убийства и т.д. Вопреки обещаниям палестинцев бороться с террором и выполнять условия «Дорожной карты», волна терроризма не утихает и по сей день. Одним из ее последствий стало далеко не самое благоприятное экономическое положение в стране, хотя израильское правительство делает все возможное, чтобы преодолеть этот кризис. Что же касается конфликта с палестинцами, то Израиль обязался выполнять план мирного урегулирования и начал это делать, но, как все мы видим, это отнюдь не способствовало прекращению терроризма. Равно как и так называемая «худна», объявленная палестинскими террористическими организациями в конце июня, во время действия которой было убито более сорока израильтян и около сотни ранено. О каком перемирии, спрашивается, может идти речь! Израиль настаивает на прекращении политики террора, это — главное и необходимое условие переговоров. При этом наше руководство по-прежнему готово пойти на серьезные уступки палестинцам. А встречаться нам рано или поздно все равно придется.

— Как бы вы охарактеризовали американско-израильские отношения в свете частых утверждений прессы о том, что Белый дом полностью контролирует политику еврейского государства?

— Израиль — независимая страна, поддерживающая с Америкой важные стратегические отношения. Да, еврейское государство действительно является главным союзником США на Ближнем Востоке. Мы являемся единственной демократией в этом регионе — кому же, как не нам, поддерживать партнерские отношения с Америкой и со всем демократическим миром! Но, говоря о партнерстве, не стоит забывать, что оно носит обоюдный и многогранный характер, то есть выгодно обеим сторонам и ведется в самых разных сферах деятельности: торгово-экономической, научной, оборонной. От научного сотрудничества с Израилем, в свою очередь, очень выигрывают и Соединенные Штаты, поскольку израильтяне играли и играют далеко не последнюю роль во многих научных проектах.

— В Израиле есть цензура?

— Наша пресса — одна из самых свободных в мире. У нас она преимущественно частная, то есть не принадлежит государству. На первом месте — точка зрения журналиста, которому предоставлена полная свобода и возможность открыто высказывать свое мнение — пусть даже и резкое, но не зависящее ни от мнения правительства, ни от мнения владельцев самого издания. Случается, что такая открытость оказывается весьма болезненной для власти. Что касается соображений государственной безопасности, то сама пресса относится к ним с достаточной осторожностью. Наша страна ведет войну с момента своего основания, а потому ей постоянно что-то угрожает: террор, появление у соседей неконвенционального оружия, провокации на северных границах… Отсюда вытекает понятие военной цензуры, которая должна давать разрешение на публикацию материала, касающегося вопросов обороны. Иными словами, цензура распространяется лишь на очень узкую сферу военной безопасности, тогда как все остальное, будь то работа правительства, борьба политических партий, экономические проблемы или взаимоотношения между государством и армией, освещается совершенно открыто. Что же касается армии, то для прессы эта тема является абсолютно прозрачной, поскольку армия — это органичная часть израильского общества.

— Не считаете ли вы сложившееся представление об израильской армии несколько преувеличенным?

— Приведу небольшой пример. Когда крупного теракта во время празднования Песаха в Нетании наше правительство начало проведение операции «Защитная стена» по борьбе с террором на территориях, был объявлен набор резервистов. Не секрет, что сила израильской армии — в резервистах, которых набирают в кратчайшие сроки. Действующая армия сама по себе невелика, в сравнении с армиями арабских государств — это ничто. После объявления набора на сборы явилось больше ста процентов — пришли даже те, кого не звали. Так что, думаю, можно с уверенностью говорить о том, что израильская армия — народная армия.

— В чем, по-вашему, заключаются основные задачи прессы?

— Прежде всего, она должна быть объективной, стремиться максимально достоверно и правдиво отразить факты, давая возможность читателю составить собственное мнение. И уже затем — авторские комментарии, отражающие позиции журналистов и редакционных коллективов.