Умер Норман Мейлер

Норман Мейлер, обладатель двух Пулитцеровских наград, чья неукротимая энергия постоянно вовлекала его в самые острые социально-политические споры послевоенных лет, умер в Нью-Йорке в субботу, 10 ноября, в возрасте 84 лет. По словам его семьи, смерть наступила в результате тяжелой болезни почек.

После его смерти в реакции общества на происходящие события наступит непривычная тишина и спокойствие. По поводу любого вопроса Мейлер всегда имел и высказывал свое мнение. Джейсон Эпштейн, который издал несколько книг Мейлера в «Random House», сказал: «Он был очень милый, несмотря на то, что многие о нем думали. И он очень сильно страдал».

Мейлер написал около 40 произведений. За два из них получил он Пулитцеровскую премию, это  документально-публицистическая книга «Армия ночи» (1968) о марше мира на Вашингтон, и роман «Песнь палача» (1979), в котором исследуется тема насилия. Последний был экранизирован по сценарию самого автора.

Фанаты из Бруклина, где он прожил практически всю свою жизнь, и Провинстауна, в котором провел последние годы, узнавали Мейлера с первого взгляда. «Вы развиваете развращенную потребность в славе, — сказал он однажды, — даже если ненавидите ее».

Мейлер родился 31 января 1923 года в Нью-Джерси. Вскоре семья переехала в Бруклин, который он называл «самым спокойным еврейским местом в Америке». Благодаря своим способностям, он поступил в Гарвардский университет в возрасте 16 лет. Окончив его с дипломом инженера, Мейлер был призван в армию и служил пехотинцем на Филиппинах. Это был тот жизненный опыт, под воздействием которого он написал свою первую книгу «Нагие и мертвые». Критики очень хвалили ее, многие называли ее лучшим романом о Второй мировой войне.

Литературная карьера Мейлера сложилась так, что его произведения либо имели полный успех, либо встречали неприятие критиков. Долгие годы они спорили о том, что великолепие на страницах его книг сменятеся безобразным самовозвеличиванием автора, чья жизнь была такой же беспокойной, как и его ум.

Он постоянно сражался с критиками и современниками, чаще всего с Гором Видалом. Как говорил писатель Эрик Тарлофф, он был "сумасшедшим дядюшкой американской литературы…заставляющим полюбить и отвратительным, красивым и невоспитанным, жестоким и невежественным…", а себя называл его "преданнейшим почитателем и злейшим врагом".

Мейлер пробовал себя и в журналистике, и это принесло большой успех. Грубый вдохновитель послевоенного поколения писателей, Мейлер был также и основателем «нового журналистского» движения, разрушившего традиционные формы сообщения свободным повествованием, сочетающим в себе реальность, вымысел и особенно свое мнение к происходящему. Он был одним из основателей нью-йоркской газеты «The Village Voice» и одним из участников попоек битников Джека Керуака и Аллена Гинзберга..

Писатель Доктороу сказал: «Он действительно был лучшим журналистом  своего времени. Его произведения были поразительными, круг его интересов очень широким… Его возвеличенная жизнь как фигуры публичной действительно давала повод для критического отношения ко многим его работам».

Самой известной публикацией Мейлера стал его отчет о марше мира на Вашингтон в 1968 году, как раз в тот момент, когда общественное мнение склонялось к неприятию вторжения Америки во Вьетнам. В 1969 году он предпринял донкихотскую кампанию, чтобы стать мэром Нью-Йорка, но его политическая карьера не была успешной. Его кинематографические попытки тоже.

Мейлер постоянно вызывал разные споры. В 1971 году он был полностью раскритикован за мысли о том, что феминистское движение – это средоточие тайны, выдумки и «слепой похоти» секса. Согласно журналу «Time», его заявления «обеспечили ему место в пантеоне грязных мужчин-шовинистов».

Луддит в своих писательских привычках, он использовал только бумагу и ручку до конца своих дней. Мейлер продолжал работать практически до самой смерти. Однако после тяжело прожитой жизни под конец его здоровье ослабло. Несколько недель назад он был доставлен в больницу для удаления злокачественной опухоли из легких.

Его стремления – особенно написать такую книгу, которая поставила бы его наравне с Хемингуэем, Толстым и Достоевским, возможно, даже выше них, – никогда не покидали его. Так же, как он никогда не жалел о своей беспорядочной жизни, ссорах с друзьями или своей репутации высокомерного человека.