Бухарские евреи не плавятся

В течение двадцати лет Арон Аронов перевозил национальные костюмы, предметы декоративно-прикладного искусства и другие этнографические артефакты, имеющие отношение к общине бухарских евреев, из своего родного Узбекистана в США. В Нью-Йорке Аронов создал небольшой музей, в котором, по его словам, «остановилось время».

Музей посвящен бухарским евреям — этнической группе, сложившейся на территории Средней Азии. Название «бухарские» закрепилось за ними потому, что до вхождения Средней Азии в состав России большая часть общины жила на территории Бухарского эмирата.

Бухарские евреи жили в относительном мире со своими мусульманскими соседями, но в 70-х годах прошлого века, желая освободиться от гнета советского режима, начали эмигрировать в Израиль и на Запад. Теперь их потомки боятся, что древняя культура будет предана забвению на чужбине. «Я не хочу, чтобы все это исчезло», — говорит Аронов, показывая на музейную реконструкцию традиционного бухарского жилища.

Несколько десятков тысяч бухарских евреев репатриировались в Израиль, многие поселились в Нью-Йорке, в районе Квинс, в квартале, прозванном Квинсистан, где появились их синагоги, рестораны и общинный центр. У сообщества бухарских евреев Нью-Йорка есть свой театр, где ставятся пьесы на языке бухори, своя газета и кладбище. Однако ассимиляционные процессы делают свое дело: молодое поколение уже почти не говорит на языке предков.

Община старается сохранить этническую монолитность: из 500 браков, зарегистрованных в 2007 году в Нью-Йорке, 400 были заключены между бухарским евреем и бухарской еврейкой, 60 — между бухарскими евреями и евреями других субэтнических групп и лишь 40 браков между представителями бухарской общины и неевреями.

«Нам совсем не нравится концепция “плавильного котла”», — говорит Аронов о доминирующей в США концепции интеграции иммигрантов. Аронов, приехавший в Америку в 1989 году, подумывает о возвращении в Узбекистан. Другие нью-йоркские бухарцы планируют репатриироваться на историческую родину: «Не думаю, что наш дом здесь. Наша родина — Израиль, — говорит 25-летняя Эмма Рафаилова. — Слишком уж мы здесь засиделись».