Как скинхед религиозным евреем стал

Когда 33-летний Павел смотрится в зеркало, он уже не узнает там налысо бритого молодого человека, носившего холодное оружие и вскидывавшего правую руку в нацистском приветствии. До 24 лет Павел, ныне ортодоксальный еврей, был убежденным неонацистом.

«Мне тяжело говорить об этом, но когда-то я с компанией единомышленников избивал еврейских и арабских детей и бездомных на улицах, — признается Павел в интервью корреспонденту The New York Times. — Мы выкрикивали идиотские лозунги, наподобие “Польша для поляков”».

Павел (теперь он носит еврейское имя Пинхас) родился в обычной, вроде бы, католической польской семье. К скинхедам он примкнул еще в подростковом возрасте. По словам Павла, ему и его товарищам хотелось как-то противостоять гнетущей социалистической идеологии. Подростки, выросшие в унылых бетонных джунглях Варшавы 80-х, не нашли иного пути, кроме как сколотить экстремистскую группировку. Они стриглись налысо, ходили по улицам с ножами и нападали на людей с восточной внешностью.

Родители предпочитали закрывать глаза на поведение сына: они догадывались, что он стал неонацистом, однако надеялись, что с возрастом это пройдет. «Они по-настоящему испугались лишь тогда, когда я вернулся домой под утро, весь в крови», — вспоминает Павел. Как выяснилось позже, у родителей Павла был свой скелет в шкафу — они скрывали правду о происхождении своей семьи.

Первым, кто заронил в душу молодого человека подозрения, стал его дед. Однажды Павел при нем произнес антисемитское ругательство. «Если ты еще раз скажешь такое в моем доме, ноги твоей здесь больше не будет!» — возмутился дедушка.

Павел отслужил в армии и женился на соратнице по неонацистской группировке Именно Полина, его молодая жена, открыла Павлу глаза на его происхождение. Она подозревала, что имеет еврейские корни, и обратилась к специалистам в области генеалогии, чтобы узнать о своих предках, а заодно и предков мужа. Архивное исследование показало, что бабушка и дедушка Павла по материнской линии были варшавскими евреями — так же, как и бабушка и дедушка Полины. Потрясенный Павел потребовал от своих родителей правды. Выяснилось, что и другой его дед — по отцу — тоже оказался евреем. «Оказалось, что мои родители — типичные потомки евреев, переживших войну. Они решили скрыть свое происхождение, чтобы оградить семью от преследований. Представьте, я был неонацистом — и вдруг узнал такое. Неделями я не мог смотреться в зеркало. Для меня это был настоящий шок».

У молодого человека начался тяжелый кризис идентичности: правда о его происхождении разрушила прежнее мировоззрение. «Я проводил недели в одиночестве, как черепаха, спрятавшаяся в панцирь». Павел даже пытался вновь поверить в идеологию неонацизма: «Я заставлял себя перечитывать Mein Kampf — но не мог дочитать до конца, потому что начинал испытывать физическое отвращение».

В конце концов молодой человек отправился за советом к Михаэлю Шудриху, главному раввину Польши.

— Я спросил его, что со мной происходит?

— Кровь твоих предков зовет тебя, — ответил раввин.

В 24 года Павел сделал обрезание, а спустя еще два года принял решение соблюдать все заповеди. Его жена Полина стала носить шейтл — парик, традиционный для еврейских женщин. В семье двое детей, которые воспитываются в традициях иудаизма. Его родители, по словам Павла, так и не обратились к еврейским корням, но мать иногда приходит к нему вечером в пятницу, чтобы зажечь субботние свечи. А когда в прошлом году умер его отец, Павел прочел над его могилой Кадиш.

«Если уж я решил двигаться в каком-то направлении, на полпути я не остановлюсь: если я ем за обедом мясо, то кофе я пью без молока — потому что так кошерно. Сейчас я изучаю законы кошерного забоя скота — готовлюсь стать шойхетом, — признается Павел. — Я неплохо владею ножами».

Выходя на улицу, он часто слышит оскорбления от таких же бритоголовых юнцов, каким когда-то был сам, с горечью говорит Павел. «Но хуже всего польские старушки. Они повторяют те же оскорбления, что выкрикивал я, будучи неонацистом. Правда, есть и такие, которые ощущают, что современной Польше недостает евреев, убитых или уехавших из страны».

История Павла наглядно демонстрирует возможность духовного перерождения, говорит раввин Шудрих. По его мнению, сейчас в Польше происходит постепенное возрождение еврейской жизни. Пять лет назад еврейская община Варшавы насчитывала около 250 семей, на сегодняшний же день их 600. Сейчас в стране восемь раввинов — по словам Шудриха, принять иудаизм и стать раввинами решили даже несколько католических священников. Бары и кафе старого еврейского квартала в Кракове заполнены еврейской молодежью, которая слушает израильский хип-хоп.

«Урок, который можно извлечь из истории Павла: никогда нельзя терять надежду, — говорит раввин Шудрих. — То, что кажется невозможным, просто занимает чуть больше времени».