Вопрос жизни и смерти

Иран наращивает темпы работ по обогащению урана, устанавливая дополнительные центрифуги на подземных заводах, а руководители Исламской Республики ежедневно выступают с угрозами в адрес еврейского государства. Израиль, в свою очередь, грозит нанести удар по иранским ядерным объектам. Jewish.ru обратился с просьбой прокомментировать ситуацию вокруг иранского атома к главному научному сотруднику Института мировой экономики и международных отношений РАН Георгию Мирскому:

Уже несколько лет проблема Израиля находится в центре международного кризиса, обусловленного иранской ядерной программой. Это проблема именно Израиля. Потому что если у Ирана будет атомное оружие, то единственная страна, для которой оно будет смертельной угрозой, — это Израиль. Официальная израильская позиция совсем другая. В Израиле хотят подчеркнуть, что это общемировая проблема, что это угроза международной безопасности. В какой-то степени это так. Но Израиль — это единственная страна в мире, для которой иранская ядерная программа имеет экзистенциальное значение. Это проблема жизни и смерти. Когда на Западе обсуждают, что лучше — ядерный Иран или война с Ираном, то многие приходят к выводу, что ядерный Иран, конечно, плохо, в первую очередь потому, что начнется гонка вооружений на Ближнем Востоке — вслед за Ираном потянутся Египет, Алжир, Турция, Саудовская Аравия. И все же ни Англия, ни Франция, ни Россия, ни Америка не представляют себе, что Иран может сбросить ядерную бомбу на их территорию. Для этого нужно обладать невероятным воображением. Израиль — совсем другое дело.

Действительно ли Иран хочет произвести ядерную бомбу? На этот вопрос существует множество точек зрения, у этого вопроса есть много нюансов. Официально иранская программа — мирная. На самом деле за последние несколько лет было доказано, что если бы задача сводилась к созданию мирной ядерной энергетики, то, спрашивается, почему же они трижды отклоняли предложение России и Запада производить дальнейшее обогащение урана с 4 процентов до 20-ти в России? Ведь в первых резолюциях Совета Безопасности ООН содержалось требование вообще прекратить обогащение урана, но, когда выяснилось, что для Ирана это своего рода национальная идея, символ величия и достоинства нации, стало ясно, что просто объявить о прекращении обогащения урана иранское правительство уже не может. Поэтому в последующих резолюциях ООН об этом речь уже не шла.

Тогда Ирану было сделано иное предложение. Вам нужен 20-процентный уран для единственного реактора с целью производства медицинского оборудования для использования в сфере онкологии. Вы отправляете свой 4-процентный уран в Россию, там его доводят до 20-процентного, отправляют во Францию, где есть технология создания из обогащенного урана стержней. Стержни будут отправлены в Тегеран, и вы поставите их на ваш атомный реактор. Казалось бы, скажите спасибо: вам подносят все на блюдечке с голубой каемочкой, именно то, что нужно для мирной атомной энергетики. Но Иран категорически отказывается. И это лакмусовая бумажка. Они понимают, что в России был бы контроль и подняться выше 20 процентов не удалось бы. А из 20-процентного урана бомбу не сделаешь. Именно поэтому Иран отвергал эти предложения и до последнего момента всячески скрывал создание второго завода в Форду. Лишь после того, как западные разведки обнаружили завод, иранцы признали его существование, а должны были заявить о нем сами. МАГАТЭ многократно ловило Иран на всяческих уловках, и Иран до сих пор отказывается пускать экспертов для инспекций ядерных объектов. Таким образом становится ясно, что речь идет о том, чтобы пройти путь от 20-ти до 90-процентного урана, из которого уже можно произвести бомбу.

Значит ли это, что намерение иранского руководства заключается в непременном производстве бомбы? Я в этом не уверен. Все специалисты знают, что путь от 20-ти до 90-процентного урана гораздо легче, чем от 4-х до 20-ти. Считается, что через два, максимум через три года у Ирана уже будет 90-процентный уран. Но это не означает, что они обязательно сделают бомбу. Я считаю, что иранцы остановятся именно в тот момент, когда уже будет все готово для ее производства. Я называю это «состоянием пятиминутной готовности». В чем его плюсы для Тегерана? Во-первых, они не нарушают многократно данное обещание, что ни в коем случае не собираются производить бомбу. А положение, когда они уже могут создать бомбу, но не хотят этого делать, придает им в глазах мирового сообщества и своего народа более достойный образ, нежели если бы они уже создали бомбу. Во-вторых, если они уже произвели бомбу, то что с ней делать дальше?

Если говорить о том, для чего вообще Ирану нужно ядерное оружия, то существуют три мотивации. Во-первых, великодержавность. Иран входит в число великих держав. Всегда можно сказать, что по-настоящему великодержавное государство — то, которое имеет ядерное оружие. Во вторых, региональная гегемония. Ну и в-третьих, страховка на случай американского или израильского нападения. Действительно, правительство Ирана понимает, что как бы оно себя ни вело, Америка может под тем или иным предлогом нанести удар. Создав все условия для производства бомбы и даже не имея ее в руках физически, они уже фактически достигают этих трех целей. Они могут объявить своему народу: мы — атомная держава, так как уже через месяц можем создать атомную бомбу, но не хотим. И если действительно будет угроза нападения «империализма» и «сионизма», то пусть все знают, что «нам осталось сделать только один шаг, и мы успеем создать оружие, чтобы себя защитить». Это те плюсы, которые Иран получит, если остановится в одном шаге от создания бомбы.

Если бы у Ирана была ядерная бомба физически, это тоже мало бы что изменило. Я убежден, что на самом деле у них нет намерения сбрасывать ее на Израиль. Во-первых, иранцы прекрасно понимают, что израильская разведка все обнаружит. Для того чтобы сбросить бомбу, ее надо прицепить к ракете. И в тот самый момент, когда они будут ее прикреплять, Израиль уже нанесет удар, опередив их. Во-вторых, если даже гипотетически представить себе, что они сумели перехитрить израильтян и нанести удар, пробив установленный американцами «Железный купол» — систему противоракетной обороны, то, как известно, Израиль — страна одной бомбы. Гибнут шесть миллионов евреев, но одновременно и шесть миллионов арабов. Бомба ведь не разбирает, кто еврей, кто араб. Если она взорвется в центре Палестины, то погибнут люди и к западу, и к востоку. Мог бы Иран, претендующий на роль лидера мусульманского мира, позволить себе уничтожить несколько миллионов мусульман? Думаю, нет.

Но главный аргумент заключается в том, что в Иране прекрасно понимают, что израильская вооруженная мощь не даст им это сделать. Тут могут быть возражения. Какого черта они постоянно заявляют, что Израиль — это «раковая опухоль» на Ближнем Востоке? Подобные заявления в первую очередь адресованы не иранскому населению, не персам, а арабам в других странах. За последние несколько лет Иран ведет весьма успешную гегемонистскую политику на Ближнем Востоке. Он стал лидером «арабского сопротивления», возникшего после Кэмп-Дэвида, то есть после подписания мирного договора между Египтом и Израилем. Тогда был создан фронт так называемой стойкости и сопротивления, в который входили Сирия, Ирак, Алжир, Южный Йемен и палестинцы. Тех, кто создавал этот фронт, давно нет в живых — Арафата, Саддама Хусейна и других.

В арабском мире вообще наблюдается вакуум руководства. В этот вакуум вошел Иран. И это колоссальное достижение, учитывая, что Иран — персидская страна, а отношения между арабами и персами на протяжении полутора тысяч лет были как между кошкой и собакой. Тем не менее, преодолев эту неприязнь, они сумели стать в глазах людей во всех арабских странах авангардом в борьбе против «империализма» и «сионизма». Кроме того, будучи шиитской страной, Иран сумел завоевать общественное мнение в суннитских арабских странах. Суннитская улица признает именно в лице Ирана лидера в борьбе против врага. Никогда Иран не смог бы этого достигнуть, если бы не кричал громче всех о своей ненависти к Израилю, не отрицал Холокост, не заявлял, что Израиль будет стерт с карты мира. Именно эта пропаганда и позволила нынешнему иранскому руководству завоевать поддержку арабского мира. В соответствии с тем, что суннитские правители с тревогой называют «продвижением шиитского полумесяца», Иран оказал помощь иракским и ливанским шиитам, расширив тем самым границы своего влияния, вклинившись в суннитские земли. Вот чего смог достичь Иран. И это объясняет всю болтовню по поводу уничтожения Израиля. Хотя, безусловно, будь такая реальная возможность, они бы не отказались от идеи ликвидировать «сионистское государство», объявить себя освободителями Иерусалима и т.д.

Таким образом, если я прав и Иран пройдет этот путь от 20-ти до 90-процентного урана, то в один прекрасный день у них будет все для создания ядерной бомбы, но решения о создании бомбы не будет, что даст им огромный козырь...

Так я рассуждаю, сидя в Москве. А если бы я сидел в Тель-Авиве или в Хайфе, мог бы я быть уверен в том, что Иран, имея все условия для производства бомбы и имея ракеты «Шахаб», остановится в одном шаге от производства бомбы? Где гарантии? Если бы я был жителем Израиля, я бы непременно спросил свое правительство: что вы собираетесь делать в ситуации, когда резолюции ООН не действуют? Ведь иранский президент Ахмадинеджад сказал однажды: «Резолюции — это носовой платок, который я использую и бросаю в мусорную корзину». Предлагаете нам сидеть и ждать у моря погоды, пока мы не узнаем по радио о том, что Иран произвел испытания ядерного оружия? Вот что думают многие израильтяне. Хотя последние опросы показали, что большинство израильтян против одностороннего удара. Именно поэтому я говорю, что Израиль — это единственная страна в мире, для которой это вопрос жизни и смерти.

Как же эту проблему может решить руководство Израиля? Во время последней поездки в Вашингтон Нетаниягу прямо спросил Барака Обаму, может ли тот обещать ему, что когда Иран пересечет «красную черту», президент США согласится с тем, что остается только военное решение проблемы, и на каком этапе этого можно ожидать. Естественно, Обама не дал и не мог дать определенного ответа. С одной стороны, он подтвердил намерение США не допустить того, чтобы Иран стал ядерной державой. С другой стороны, где та «красная черта», при пересечении которой Ираном война покажется американцам единственным выходом? Будет ли это 30-, 40-, 50-процентный уран или будут другие критерии, мы не знаем, Обама не сказал. Но тут возникает вопрос: что даст односторонний израильский удар?

Израиль, безусловно, в состоянии уничтожить большинство известных ядерных объектов, но не все. В частности, у Израиля нет такой бомбы, которая может пробить бункер в Форду, у Америки такая бомба есть… По мнению многих, односторонний израильский удар приведет к тому, что иранская ядерная программа будет отсрочена года на два-три, но Иран не прекратит ее развитие. Можно бомбить Иран каждые два года, но это уже чересчур. С другой стороны, после израильского удара Иран продолжит развитие ядерной программы, но уже в более благоприятных условиях. Ему уже будет наплевать на МАГАТЭ, на ООН. Ничего не стесняясь, Иран открыто начнет производить бомбу. Сам Израиль в ходе этой войны вряд ли серьезно пострадает, и, хотя, конечно, Иран попытается нанести ответный удар, у него нет средств для адекватного противостояния. Зато будет удар со стороны «Хизбаллы», в арсенале которой уже примерно 40 тысяч ракет, и она может обрушить их на Израиль. И хотя говорят, что Израиль в состоянии их отбить, стопроцентной гарантии быть не может.

Но главное, что в войну будет втянута Америка, так как Иран немедленно нанесет удар по всем американским объектам по всему миру, до которых сможет дотянуться. И всем будет понятно почему. Большинство мусульман считают, что Америка — отец и мать Израиля и Израиль никогда ничего не сделает без согласия и указаний Штатов. Вторую Ливанскую войну шесть лет назад все арабы считали американской, хотя никто не мог внятно объяснить, зачем Америке понадобилось наносить удар по Ливану чужими руками. Если будет удар по Ирану, то все арабы единогласно расценят его как американскую войну чужими руками. Соответственно, все ответные меры получат легитимацию. На некоторое время будет перекрыт Ормузский пролив. Цены на нефть могут взметнуться до 200 долларов за баррель, потом резко упасть. Американцы моментально утратят свои позиции в тех странах, где они имеют политическую силу, — в Ираке и Афганистане. Тут уже все забудут, шииты они или сунниты. И хотя, конечно, руководители Саудовской Аравии будут в глубине души только рады, арабская улица будет приведена в крайнее возмущении. Правительства арабских стран, конечно, не будут поддерживать Иран и воевать с Израилем и Америкой (воевать будут только террористические организации), но разного рода проиранские шаги будут поддержаны не только в арабском мире, но и большей частью всей мусульманской уммы. Таким образом на всех американских планах начать отношения с мусульманским миром с чистого листа будет поставлен жирный крест. Это будет очень тяжело для американской политики, и Израиль не может не понимать, что, нанеся односторонний удар, он серьезнейшим образом подведет США. Поэтому большинство специалистов считают, что в одностороннем ударе гораздо больше минусов, чем плюсов.

В то же время существует точка зрения, что наносить удар нужно именно сейчас, еще до президентских выборов в США. В Америке проживает шесть миллионов евреев, чьи голоса Обама не хочет терять. Но главное даже — не голоса американских евреев, а американских евангелистов, которых гораздо больше. Из всех американских конфессий именно евангелисты выдвигаются на первый план. Для них Ветхий Завет является абсолютным и главным документом, от которого идет Новый Завет, евреи для них — народ Ветхого Завета, то есть старшие братья. Поэтому среди евангелистов — практически стопроцентная поддержка Израиля. Таким образом многие считают, что пока Обама еще не переизбран, то, не желая терять голоса этих двух групп, он не осмелится возразить силовому решению по иранской ядерной программе, несмотря на явные минусы участия в войне. А после выборов он уже будет чувствовать себя свободным, и тогда он сможет оказать на Израиль давление, убеждая его воздержаться от удара в надежде на то, что рано или поздно санкции сработают. Следовательно, удар надо наносить сейчас, пока еще не было выборов в США и пока Иран не успел построить где-то глубоко под землей такие заводы, до которых даже американская бомба не сможет достать.

Безусловно, перед Соединенными Штатами встает вопрос, на который они должны будут ответить, если не сейчас, так через год: на чем основывается надежда, что в условиях, когда ни дипломатия, ни резолюции Совбеза не помогают, экономические санкции что-то дадут? Представляете, проходит год, иранцы под призывы своего руководства затягивают пояса, им говорят, мол, вы видите что происходит, мировой сионизм и империализм берут нас за горло, не дают нам встать на ноги, не дают нам создать даже мирную энергетику, но мы, древняя, гордая, достойная нация, мы на колени не встанем, затянем пояса, но будем продолжать делать то, что необходимо. Бомба нам не нужна, но обогащать уран до такой степени, чтобы мы могли постоять за себя, нам никто не помешает. Проходит год и что тогда скажет Обама? И резолюции были, и санкции были, а ничего не помогло. Что делать дальше? И тогда либо Америка будет вынуждена согласиться с тем (хотя это очень прискорбно), что Иран становится ядерной державой, но все же для США это предпочтительней войны, учитывая тот ущерб, который для американцев означала бы бомбардировка Ирана. Либо они могут сказать, что да, исчерпаны все средства, совершенно ясно, что иранская ядерная программа приведет к созданию бомбы и угрозе мировой безопасности (всегда, когда на международном уровне обсуждается вопрос, кому опасен ядерный Иран, то и Запад, и Израиль стараются об Израиле даже не говорить, иначе получается, что западная политика диктуется Израилем и что только из интересов еврейского государства будет решаться такой важный вопрос — начинать войну или нет), и если Иран тут же не прекращает свою ядерную программу, то единственный вариант — военный удар. В этом случае это, конечно, будет американо-израильский удар, и, как показывают опросы общественного мнения, за этот вариант высказывается большинство израильтян. Понятно почему. Во-первых, гораздо больше гарантий, что все ядерные объекты будут уничтожены. Во-вторых, тогда уже это будет не та война, в которую Израиль втягивает США вопреки воли, а война, которую начала Америка в полном сознании того, что другого выхода нет. Это окончательно закрепляет союз между Америкой и Израилем, и тогда уже вообще нечего опасаться.

Записала Надя Гутина