«Негр Севера» в еврейском центре

Долгожданного гостя представил главный раввин России Берл Лазар, заявивший, что еврейская община рада принимать у себя столь уважаемого гостя не только как артиста, но, прежде всего, еще и как одного из своих достойных. Раввин Лазар особо отметил, что музыкант вместе со всеми участвовал в молитве на Йом Кипур, отчего в наступившем новом году она получилась особо удачной. После Йом Кипур, напомнил главный раввин России, настало время раскаяния — того раскаяния, которому мы предаемся в судный день. Это раскаяние (тшува) должно принести людям облегчение и хорошее настроение, и концерт известного артиста — тому подтверждение.

Сам Александр Яковлевич времени на слова тратить не стал, а ограничившись обращенным к аудитории радостным «Шалом!», исполнил написанную им песню об Эрец-Исраэль. Вообще, как и положено музыканту, Розенбаум больше пел, чем говорил. Причем исполнял композиции самых разных жанров. По его собственным словам, ему не нравится, когда его называют бардом или причисляют его творчество к авторской песне: «Я — человек песни, работающий в разных жанрах. Даже о дворе можно петь по-разному» , — отметил музыкант и в подтверждение сказанному исполнил замечательный вальс о питерской дворовой жизни.

В перерывах между песнями зрители задавали артисту вопросы.

— Вы как-то раз выступали на творческом вечере на Камчатке. У вас есть об этом песня?

— Нет, песни у меня не родилось, об этом появилась лишь одна строчка.

На просьбы исполнить ту или иную песню, Розенбаум отвечал, что знает все просьбы наизусть, ведь всегда требуют спеть какой-нибудь шлягер: «Всего у меня около тридцати шлягеров. Мне нетрудно их исполнить, и все остались бы довольны. Но если на каждом из десяти своих концертов я буду исполнять одну и ту же популярную “тридцатку”, то на одиннадцатом люди уже, наверное, скажут: “Да, парень он, конечно, хороший, но все это мы уже слышали”». Так что, по мнению Александра Яковлевича, представлять публике новые вещи помимо уже известных просто необходимо: «Что спрашивает окулист у пациента, примеряющего очки? –– Лучше, хуже или так же. Творчество артиста должно оцениваться по этому же принципу».

— Есть ли у вас песни на идиш, и если есть, не могли бы вы их исполнить?

— Это очень хороший вопрос. Какую-нибудь еврейскую песню я с радостью сейчас исполню… Нет, песен на идиш я не знаю, у меня их нет. Я всегда говорю, что я — еврей ленинградский. Это сейчас у нас есть синагоги, есть прекрасная молодежь, которая, наконец-то, получила возможность изучать свою национальную культуру и язык. В мое время ничего этого не было, не мне вам рассказывать. У нас не было ничего. Еще в пределах бывшей черты оседлости, то есть на территории нынешних Украины, Беларуси, Болгарии, стран Прибалтики, у потомков проживавших там евреев хоть что-то оставалось в головах. А в Ленинграде так совсем ничего уже не осталось. У меня только одна бабушка — только одна! — еще что-то помнила и хранила, поскольку приехала в Санкт-Петербург с Украины совсем юной девушкой. А вот другая моя бабушка, уроженка Питера, так та была уже полностью отрезана от еврейской культуры и традиций. И это плохо. Это как с неграми Севера и Юга: то есть южные еще что-то о своих предках и истории знают, а северные — уже нет. Так что можете считать, что я — негр Севера. Счастливы те современные, молодые музыканты, которые могут творить на национальном языке, в рамках своей национальной культуры».

Александр Яковлевич, как водится, скромничает: в его творчестве песен с еврейской тематикой немало, и некоторые из них он с радостью исполнил, чем вызвал неописуемый восторг гостей вечера.