Ефим Александров — заслуженный артист России, лауреат премии Федерации еврейских общин России «Человек года» и израильской премии «За вклад во всемирную еврейскую культуру». Именно благодаря Александрову появился масштабный проект «Песни еврейского местечка», который любят и ждут в гости во всем мире. 13 мая Ефим Борисович отмечает свой 50-летний юбилей. Накануне праздничной даты Ефим Александров встретился с корреспондентом Jewish.ru и рассказал о своем детстве, родителях и любимом деле.

— Это произошло в самом раннем детстве, когда я ходил в детский садик! Как и все дети, я очень не любил спать. Как- то раз во время тихого часа ко мне подошла воспитательница и поручила выучить юмористическое стихотворение. Тогда я понял, что артистом быть неплохо.

— Я думаю, я был бы неплохим врачом. Но с того момента, как я получил первый успех в детском саду, я твердо решил связать жизнь с искусством (смеется).

— Плохо. Когда в театральном училище, а позже и в ГИТИСе я учился на «четыре» и «пять», никак не мог понять, почему в школе все было наоборот. Наверное, это связано с моим свойством характера, плюс учиться в вузе было интересно.

— В принципе, да... Мой папа закончил Львовский государственный университет, потом работал заведующим отделом писем районной газеты. Мама была медсестрой, работала в инфекционном отделении больницы. Поэтому папа больше тяготел к искусству, а мама — к более «конкретным» наукам. Когда я решил поступать в Днепропетровское театральное училище, отец мне сказал: «Куда ты едешь! Там же соберутся вундеркинды со всей Украины! Там же такой конкурс!» Я поехал, и... оказался среди вундеркиндов.

Мои родители — бывшие узники Бершадского гетто, там и состоялось их знакомство. В 1944-м Бершадь освободили, и папу сразу же призвали в армию. Когда началась война, он был еще непризывного возраста, и, наряду с такими же мальчиками, оказался в гетто. В Бершади он был достаточно известным человеком — писал стихи на идиш. Он вел стихотворный дневник, который мама прятала — боялась, ведь за это могли расстрелять. Позже папины стихи были изданы в русском переводе в сборнике под названием «Стихи гетто». Одно из стихотворений называлось «Возница» — о человеке, которому было разрешено выезжать за пределы гетто. У него была страшная обязанность — вывозить тела покойников. Стоит сказать, что моим родителям очень повезло! В гетто было очень много румынских евреев и находилось оно под контролем Румынии. Румыны платили немцам какие-то деньги, чтобы только те их не трогали. Тема гетто в нашей семье особо не афишировалась, но всегда незримо присутствовала. Сейчас моих родителей уже нет в живых. Последние годы они жили в Израиле, папа часто приезжал ко мне в Москву, был на премьере «Песен еврейского местечка» 10 лет назад. Я тоже часто ездил к нему в Израиль, так как поездки были сопряжены с гастролями.

— Город Подволочиск Тернопольской области, куда по распределению направили работать мою маму и где родился я — бывшее еврейское местечко. Когда-то там насчитывалось семь синагог. Во время войны практически всех евреев местечка расстреляли, но несколько еврейских семей все же осталось. На Западной Украине в те годы настроения были самые разные, и идиш был уже «не в моде». Мой папа прекрасно владел языком, писал на нем, но культа из него не делал. В Бершади, откуда родом мои родители, еще звучал идиш. Практически все мои двоюродные братья язык понимали, но не разговаривали. Мне идиш пришлось учить позже — в Еврейском камерном театре. Там я, студент ГИТИСа, проходил практику. Учить язык мне помогали мои педагоги и консультанты. Для меня идиш прежде всего связан с песней.

— По своей сути еврейское местечко — это пережиток страшного прошлого, Черта оседлости и результат государственной политики. Несмотря на это, оно помогло выжить не одному поколению. Через все невзгоды, лихолетья, беды и нищету еврейское местечко пронесло свет субботних свечей и традицию. Только благодаря сплоченности евреям и удалось выжить, ведь они не только молились вместе, но и вместе решали насущные проблемы. Благодаря любящей душе еврея местечко сумело сохранить человечность. Сегодня оно существует только в нашей памяти. Теперь еврейское местечко — это еврейские центры, где учат языкам, лечат стариков, помогают нуждающимся. Слава Б-гу, что политическая ситуация в стране и в мире поменялась, и наши еврейские местечки становятся открытыми и счастливыми.

— Суббота — главный праздник еврея! При современном темпе жизни очень сложно соблюдать все заповеди. Но отмечать субботу — это очень важно. Сегодня очень многие из моих друзей повернулись к вере и традициям. Я часто бываю в синагоге и встречаюсь с Александром Моисеевичем Бородой (президент Федерации еврейских общин России, — С.Б.).

— Я услышал их от отца, ведь он знал много разных песен на идиш и замечательно пел. Существовали и ансамбли еврейской песни. Люди подпевали, даже не понимая слов. По настоящему петь я начал уже в Еврейском камерном театре, занимаясь с педагогами Александром Герцбергом и Марией Котляровой. Благодаря этим замечательным людям, бывшим артистам ГОСЕТа, я и пришел к песне на идиш.

— Он состоялся еще в детстве. На всех торжественных мероприятиях города я выступал с юмористическими номерами. После официальной части обязательно шел праздничный концерт, в котором у меня всегда был заготовлен номер. Многие говорили: «А Фима-то будет выступать? Если да, то идем обязательно!» Сначала выступал хор с песнями про Ленина и партию, а потом наступало время юмора. В Волочиске Хмельницкой области, куда мы переехали уже после Подволочиска, я имел большой успех.

— Закончив театральное, я пошел служить в армию, а служил я в Москве. За полгода до дембеля я твердо решил поступать в ГИТИС. На вступительные экзамены я пришел в армейской форме. Чтобы принять меня, руководство института потребовало официальное разрешение из военной части. В справке должно было быть указано, что мне разрешается посещать занятия с первого сентября. Срок службы же оканчивался только в ноябре. Командир нашей части полковник Тябут был замечательным человеком. Я пошел к нему, и мне выдали бланк, позволивший ГИТИСу зачислить меня в студенты, хотя я еще был солдатом. Меня отпускали на занятия до 12 вечера, так как в части я был на хорошем счету. Это было феноменальное явление, но и служил я, надо отметить, достойно. Сначала я попал в военно-строительные войска, но потом написал письмо с просьбой перевести меня, как артиста, в другое место. Так в 22 года я попал в базовую часть, где был профессиональный оркестр, дирижеры, художественные руководители и проводились концерты. Поэтому одновременно я служил в армии и учился в институте. И ГИТИС, и армия пошли друг другу навстречу, за что я им безумно благодарен.

— Я очень много сотрудничал с молодыми композиторами при культурном агентстве Союза композиторов. Мы выступали, давали какие-то концерты. На третьем курсе мне разрешили работать в Камерном еврейском театре. Там же, уже на пятом курсе, мне дали возможность работать в театре Владимира Винокура.

— Работа с Винокуром — главная веха моей жизни. Володя родился в замечательной еврейской семье, но мало кто об этом догадывался. Многие говорили: «Да, на телевидении сплошные евреи — Хазанов, Петросян, Шифрин; дайте уже кого-нибудь из русских! Пусть Володька Винокур, простой курский парень, выступает!» В его Ансамбль пародий было очень сложно попасть, туда был огромный конкурс! Программы для театра писали Семен Альтов, Михаил Задорнов, Лион Измайлов. Меня приняли, и очень скоро я стал полноправным партнером Володи. За это ему огромное спасибо!

Еврейские песни впервые зазвучали в наших зарубежных гастролях. Началось все с одного номера, который пользовался огромным успехом, а потом Володя на зарубежных гастролях поручил мне целое отделение! Вы представляете, что значит, когда «народный» дает возможность молодому артисту столько выступать, да еще и с еврейскими песнями? Я считаю Володю одним из главных людей, благодаря которым и стал возможным проект «Песни еврейского местечка». Нельзя не упомянуть Яна Михайловича Ашкеназия. Бизнесмен, доктор наук — благодаря ему наш проект прогремел на весь мир. Он никакой не продюсер, потому что продюсеры зарабатывают деньги, он — настоящий меценат, который посчитал нужным внести в свои жизненные планы и «Песни еврейского местечка». Благодаря ему было снято и несколько наших фильмов.

— Я закончил музыкальную школу по классу кларнета и музыку люблю разную. Кларнет выбрал потому, что папа очень любил клезмерские оркестры в Бершади. В одном из них был кларнетист, который из папы по-доброму просто вытягивал душу! Папа часто даже без приглашения приходил на свадьбы, чтобы просто посидеть рядом и послушать этого кларнетиста. Он считал, что его сын обязательно должен играть на этом инструменте. Как сказал мой педагог, народный артист СССР Алексей Тихонович Сергеев, именно занятия кларнетом выработали мне систему дыханию, столь необходимую для артиста. В то время очень популярны были вокально-инструментальные ансамбли, ВИА. Все поклонялись «Битлз», Роллинг Стоунз», позднее появились «Абба», «Бони М».

— Как правило, люди старшего поколения. К сожалению, люди, которые выросли на этих песнях, уходят в мир иной. Когда мы начинали 10 лет назад, их было намного больше. Наш импресарио в Израиле был потрясен публикой! Людей привозили в инвалидных колясках, так они хотели послушать эту музыку. Один человек, не доживший до нашего выступления, передал сыновьям свою уникальную фонотеку, чтобы те подарили ее мне. Я принял этот дар от его сыновей и внуков с огромной благодарностью! Мне могут позавидовать все звезды нашего шоу-бизнеса, потому что искусство, которым я занимаюсь, связано с великим и сложным временем. Временем, когда европейские евреи выживали, и музыка вдыхала в них жизнь. Наши бабушки и дедушки приняли на себя весь груз — они герои нашего народа! Благодаря оптимизму и чувству юмора евреи не только выжили, но и дали корни будущим поколениям, руками которых сейчас делается много прекрасных дел. Мы обязаны протянуть нить между ними и нами, не допустить, чтобы песни переживших Холокост были забыты. Евреев постоянно пинали, незаслуженно обвиняли во всех грехах, а все же они пронесли гордость, достоинство и внутреннюю музыку через это страшное время.

— Так было и будет всегда. Раньше я как-то оправдывал эту ситуацию, теперь не могу. Мы неоднократно подавали заявки на телеканал «Культура», в этом нам даже содействовал главный раввин России Берл Лазар. Но мы так никуда и не попали. Сегодня можно говорить прямо: на телевидении не хотят создавать впечатления, что евреям уделяют больше внимания, чем другим. Но ведь если программу такого же масштаба создадут представители любого другого народа, почему бы ее не показать? Я посмотрю с большим удовольствием. Перед премьерой «Песен еврейского местечка» Матвей Гейзер (российский литератор и педагог, — С.Б.) попросил меня провести своих студентов. После концерта ребята просто облепили его со всех сторон со словами: «Спасибо вам большое! Мы и не знали, что существует еврейская песня!» До сих пор ведь непонятно, что такое евреи? Кто эти, ходящие в черных костюмах пейсатые люди, и что у них внутри? Они же, наверное, злые. Недаром, мол, когда-то кричали: «Они пьют кровь христианских младенцев»! И тут появляется наш оркестр и исполняет прекрасные душевные песни! Надо сказать, что многие и не знают, что корни огромного числа популярных песен — еврейские. И это прекрасно, ведь содружество разных культур должно содействовать прогрессу, а не закрывать кому-то ходы. Надеюсь, что с новой программой нас все-таки покажут. «Песни еврейского местечка» существует не ради коммерции, а только ради культуры! Когда-нибудь я мечтаю устроить большой тур по России, чтобы бесплатно приглашать людей на концерты и устраивать настоящие праздники. Этой мечтой я живу.

— Большое спасибо!