— Мы и раньше практиковали концерты на открытом воздухе: в 2008 и 2009 годах наши музыкальные фестивали в Архангельском посетили более 10 тысяч человек. Все были довольны! В этот же раз решили сделать «опен эйр» прямо в центре столицы! Представьте: посреди каменных джунглей такой оазис — великолепный пейзаж, комфортная изысканная площадка и… музыка! В программу «Танцплощадка» мы включили все самое волнующее и зажигательное, решили устроить вечеринку на самом высоком уровне. Попеть, потанцевать, повеселиться вместе со зрителем. Кроме того, будет мини-рок-концерт: попурри из композиций Queen, Bon Jovi и других знаковых песен «тяжелой» сцены.

— Конечно. Внесут свою краску в наш пейзаж. Ведь это лучшие женские голоса нового поколения, собранные из разных уголков страны. Возможности наших девушек безграничны! У них свои гастроли, свои поклонники, но иногда мы выступаем и на одной сцене. Уверен, что и в этот раз выступление «Сопрано 10» произведет неизгладимое впечатление на нашу публику.

— Мы объявили кастинг, пришли несколько сотен девушек. Отбор был жестким, в арт-группу попали только лучшие. Обязательные требования — высшее музыкальное образование, знание иностранных языков, яркие актерские данные, хореографическая подготовка. А наша «тень» им совершенно не грозит. «Сопрано 10» — абсолютно самостоятельная творческая единица. В их репертуаре — современная и классическая инструментальная музыка, наполненная поэтическим текстом. В этих девушек влюбляешься через пять минут после того, как они начинают петь. За ними — женственность, интеллигентность, музыкальность и культура.

— В середине 90-х мы подписали контракт на двухгодичные гастроли по Америке. Там мы впервые поняли, что такое шоу-бизнес. В нашей стране музыка была, а вот шоу-бизнеса во всех смыслах этого слова — и шоу, и бизнеса — не было. Тогда пришло понимание, что будущее — за синтетическим жанром, который сочетает в себе музыку, хореографию, сценографию и многое другое. Именно в это время в моей голове сложилась концепция хора в том виде, в каком он существует сейчас.

— Мы действительно колесим по всему земному шару. Это непросто. Но, во-первых, мы все ведем здоровый образ жизни, потому что любые излишества сказываются на качестве. А качество у нас высокое. Во-вторых, в этом ритме есть своя романтика, адреналин, без которого уже сложно.

— Бытовой райдер у нас вполне демократичный, потому что не с этого начинается настоящий артист. Но к техническому райдеру — звуку и свету — мы относимся крайне серьезно. На наших концертах мы поем только вживую, поэтому все, что касается сцены, должно быть в идеальном состоянии и соответствовать нашим требованиям.

— Скорее, предвкушаю встречу со зрителем. Это очень будоражащее ощущение, адреналин: вот, через пять минут ты выйдешь на сцену, и начнется действо, взаимный энергообмен, общение сразу с большим количеством людей. И ты их должен понять, «раскачать», вовлечь в свой спектакль. И когда зал поет вместе с тобой — вот это победа.

— В какой-то момент стало понятно, что нам в этих рамках тесно. Я решил обратиться к московским властям, чтобы они взяли нас под свое крыло и сделали государственным коллективом. Думал: если получится, будем работать в России, не получится — останемся в США и станем развиваться там. Как видите, получилось. И я этому очень рад.

— Скажу так: в нашем репертуаре нет нелюбимых номеров. Потому что мы поем только то, что нравится нам самим.

— Мой папа приехал в Белоруссию за несколько месяцев до войны. Увидел маму, влюбился и увез в Москву. А потом война, в Белоруссию пришли фашисты и уничтожили всех ее родственников. Заставили вырыть себе могилы и расстреляли. Так Турецких не стало. Мама попросила отца сохранить ее фамилию. Папа — Эпштейн, но чтобы мамина фамилия не исчезла, меня записали Турецким.

— Я о них не думаю, и это, на мой взгляд, лучше любых специальных «ограждений». Все это должно волновать не меня, а их. Ведь зависть — это очень деструктивное чувство, оно разрушает изнутри, не дает жить и творить.

— Обидеть меня может только близкий мне человек. Обижаться на случайных людей бессмысленно. Кроме того, обида мешает конструктивно мыслить, и долго обижаться я не привык. Главное — сделать правильные выводы!

— Конечно. Возможно, не сегодня, не завтра, но когда-нибудь — точно.

— Меня очень часто не бывает дома, примерно семь месяцев в году я отсутствую. Поэтому моего внимания всегда не хватает. Я никогда не надоедаю и всегда приношу праздник.

— У меня на это нет времени. Надо двигаться вперед, а не предаваться рефлексии.