— Вы знаете, я об этом и не думаю вовсе. Дело в том, что я постоянно работаю. Главное — достичь результатов, которые могли бы меня удовлетворить творчески. Увы, не всегда получается, я вообще крайне критичен к себе. Нет ни одного дня без движения вперед. Нужно держать уровень, форму!

— Ненадолго взлететь, блеснуть и потом исчезнуть — это не карьера, однако такой путь, к сожалению, прошли очень многие. Главное в нашем деле — удержаться. У меня уже на протяжении многих лет есть своя аудитория — не только в России, но и за рубежом. Все эти годы мне удается самовыражаться и держать определенный уровень, а это очень и очень сложно.

— Это люди, которые любят симфоническую музыку и не представляют без нее своей жизни. Они находят нечто привлекательное в моей трактовке и предпочитают слушать известные и неизвестные симфонические произведения в исполнении Московского государственного академического симфонического оркестра под моим руководством.

— Уникальность оркестра — в собственном неповторимом стиле. Много у нас в стране оркестров или нет, уделяется ли им должное внимание — это, безусловно, важно. Но критерий оценки коллектива должен быть один — творчество! Нельзя оценивать его по связям руководителя, административному ресурсу или чему-либо еще. Должна быть честная и здоровая конкуренция, которая базируется только на творчестве.

— А вот тут дело уже не в конкуренции, как таковой, а в отдельных людях. Чем ярче и самобытнее человек и его коллектив, тем сильнее ему завидуют. Такая личность вызывает у многих только негативные эмоции, быть рядом с ней — неудобно, неловко. Наверное, это нормально, хотя, с другой стороны, привыкнуть к этому очень сложно, практически невозможно. Порой бывает очень обидно. Однако человек привыкает ко всему, со временем у него вырабатывается иммунитет — этакий защитный механизм от людской нечистоплотности. Но что делать? Таковы правила игры в нашей профессии. Конкуренция — это прекрасно, но только в том случае, если она справедлива.

— Отношения с музыкантами строю только с позиции профессионализма. У каждого артиста есть своя индивидуальность, каждый имеет право быть собой. Для меня очень важно отношение человека к работе. Я очень уважаю и ценю труд настоящих музыкантов. Артист оркестра — это замечательная и очень престижная профессия, которая должна быть поднята на очень высокий уровень. У меня вызывают отторжение люди, оказавшиеся в профессии случайно, которые не отдаются ей полностью и преследуют корыстные цели. Не могу согласиться с теми, кто считают профессию артиста плохим ремеслом.

— Это очень сложный вопрос. Рынок оркестровых музыкантов сейчас очень размыт, можно сказать, что его просто не существует. Нынешняя система образования не выдает профессиональных кадров, какие были в советское время, и это очень негативно сказывается на отрасли в целом. Но всё же и сейчас можно найти талантливых людей, которые умеют и хотят учиться.

— Понимаете, мы долгое время жили за железным занавесом, а ведь известно, что наступившая после длительного зажима свобода обязательно перерастает в анархию. Система образования от этого очень сильно пострадала: профессора разъехались по миру, великие ушли из жизни. В эпоху рыночной экономики абитуриент, еще не поступив на первый курс и не овладев профессией, думает только об одном: сколько долларов ему удастся срубить. При этом я ни в коем случае не хочу выглядеть человеком из прошлого или апологетом коммунистического режима: от советской власти я настрадался так же, как и все.

— Пока на первом месте у меня всё-таки концертная деятельность. И потом, я не вижу, чтобы музыкальные вузы приглашали преподавать действующих артистов.

— Выезжаем часто. Ситуации бывают разные: порой с поездками творится настоящий аврал, иногда, наоборот, устраиваем перерыв. Однако если их немного, это не значит, что оркестр сидит без дела: мы регулярно выступаем в лучших концертных залах столицы.

— Каждый выезд — это событие: как для нас, так и для наших слушателей — и в России, и в СНГ, и в странах дальнего зарубежья. Куда бы мы ни приехали, везде ощущаем праздничный настрой и необычайный подъем со стороны публики. Оркестру всегда хочется предстать в отличной форме, удивить и, конечно же, подтвердить звание первоклассного коллектива. Во время последних гастролей по США авторитетнейший музыкальный критик в статье для газеты Los Angeles Times назвал МГАСО одним из пяти лучших оркестров мира.

— Я бы не сказал, что аудитория существенно различается. О вкусах не спорят: одному нравится такая манера исполнения, другому — совершенно иная. Но исполнительский уровень — высокий он или нет — ощущается всегда, на уровне подсознания.

— Я руководил оркестром восемь лет. Мы сделали большой репертуар как из русской, так и из европейской музыки. Это было очень полезное и интересное время.

— Так сразу и не скажешь. Совершенно не ставлю перед собой цель руководить несколькими коллективами одновременно. Крайне важно, чтобы качество оркестра было высоким. Московский государственный академический симфонический оркестр, мое главное детище, от этого пострадать никак не должен. Если удастся совместить, то может быть. Если нет — тогда и не стоит.

— Это, конечно же, огромная ответственность. Несмотря на то что я прошел полный курс обучения, опыта у меня было еще мало. В то время в оркестре играли артисты, повидавшие выдающихся дирижеров, у которых, в отличие от меня, был богатый жизненный опыт. Мне повезло: мне поверили, во мне увидели способности и простили промахи.

— Конечно! Двойную. Мне, как это принято в артистическом мире, по наследству достались в том числе и недоброжелатели. Ведь никто не отменял известной поговорки, что «природа отдыхает на детях талантливых людей». Самое страшное — это растоптать сразу, не дать поднять головы. Многие пытались это сделать, хотели, чтобы у них это получилось. Мне удалось «проклевать скорлупу» и «вылезти на свет Б-жий», а вот кому-то эту возможность обломали на корню.

— В стороне они, конечно, не держались, но и активной помощи не оказывали. У нас в семье считалось, что если у тебя есть способности, то их надо доказать. Если нет — то реанимировать мертвеца, как говорится, невозможно.

— Нет, у меня есть сестра. Она пианистка.

— Выдающимися — и в быту, и в творчестве! Это были удивительно благородные и душевные люди. Я никогда не слышал от них ни одного плохого слова в адрес коллег, знакомых и друзей. Только доброжелательность, только вера в людей и только сочувствие тем, кто ошибся.

— Я человек светский и толерантный: с одинаковым уважением отношусь ко всем конфессиям и ко всем верующим. Держу веру в себе. Да и вообще, я — продукт своей семьи. В советское время об этом никто говорил — не было принято. Причем это касается всех религий. Рождество и Пасху тоже мало кто отмечал. Я отмечаю Новый год — это самый любимый праздник!

— Ну... Конечно. Было бы смешно говорить, что нет. Люди разные. Никогда одна нация не бывает плохой, как и не бывает идеальной. Отдельные личности — несомненно. Все это зависит от атмосферы в семье. Воспитание, полученное в детстве, накладывает огромный отпечаток на всю дальнейшую жизнь. Каким вырастет человек, воспитывавшийся в семье, где царили зависть, недружелюбие? Хотя, конечно, бывают исключения.

— Профессия артиста связана с общением. Артист — это гражданин и посланец мира, его должны слышать везде и всюду. Подрезать крылья и мешать по любым причинам карьере — это было распространено во все времена, и, конечно, это никогда не проходило бесследно. Советская власть все передвижения по миру тщательно контролировала. Культурные организации постоянно вмешивались в репертуарную политику. В соответствии с официальной идеологией, нужно было обязательно играть советскую музыку. Многое рубили на корню, запрещали выезжать за рубеж по очень важным творческим приглашениям. И дело не в деньгах, а в творчестве. Договориться с Госконцертом о том, чтобы исполнить цикл сонат Бетхована, было практически нереально. Сразу возникал вопрос: а как же советская музыка? Запад смотрел на нас непонимающими глазами, с удивлением, сожалением и протестом. Слава Б-гу, сейчас я веду свою репертуарную политику, опираясь на вкусы слушателей. Ко мне всегда могут обратиться с просьбой: я никогда не оставлю без внимания партитуру, которая действительно понравилась. Заставлять артиста делать что-то во имя идеологии? Нет, мы это уже проходили.

— Мечтаю, чтобы он уже поскорее наступил. Новый Год — мой самый любимый праздник, это замечательное время, когда есть возможность собраться всей семьей, встретиться с друзьями. Наступает год Дракона по китайскому календарю, я — дракон, значит, по идее, год должен быть удачным. С другой стороны, он будет високосным, а к подобным вещам мы всегда относимся с опаской. Планов у меня очень много, и все они связаны с тем, чем я занимаюсь каждый день — с движением вперед, с общением с интересными творческими личностями и с работой над репертуаром.