— Много чем: музыкой, телевидением, рекламным и клубным бизнесом, спортом. Являюсь продюсером музыкального телеканала A-one и издательства «Спорт-Экспресс». В последние годы я плотно занимаюсь хип-хопом, а это музыкальное направление всегда идет бок о бок с альтернативными видами спорта. Сложно сказать, что интересует меня в наибольшей степени: стараюсь приложить руку ко всему, к чему можно, и по максимуму проявить свои способности.

— Начнем с того, что в молодости я был довольно известным диджеем, а в те годы такой род занятий был большой редкостью. Играл в разных группах. Начиная с 1976 года я устраивал всякие подпольные концерты и дискотеки. В общем-то, моя вовлеченность в музыку — это чистая случайность.

— Не поверите — в Институте мясной и молочной промышленности.

— Надо же было где-то учиться! Отсрочка от армии была нужна. В то время вообще было принято поступать туда, куда «запихнут» родители. Вот я и пошел. Если бы я работал по специальности, то все молоко и мясо обязательно стухло бы. Я был отвратительным студентом.

— Начинал с концертов таких групп, как «Машина времени», «Високосное лето», «Удачное приобретение». В нашем районном ДК «Дружба» в Измайлове часто проводились танцы. Там-то я и стал ставить музыку, комментируя что-нибудь в микрофон. Тогда это выглядело именно так, о профессии диджея тогда еще никто не слышал. MC и DJ в одном флаконе.

— Я всегда был сам по себе. Москва — «большая деревня», все друг друга знали. Работал с такими музыкантами, как Владимир Рацкевич, Василий Шумов, сам тоже играл в группах. Мамина сестра была замужем за поляком, так что одно время я играл в группе с поляками — на ударных, на бас-гитаре.

— Да, родился и живу в Москве. Семья старая московская, очень интеллигентная.

— Естественно, плохо! Мама — учительница французского языка, о чем может быть речь.

— Папа с нами не жил. Он был танцовщиком Большого театра. Неожиданно, правда? Он был любителем женщин, у него были разные семьи. Так что я вырос практически без отца.

— По маминой линии, как положено! Мои дедушка и бабушка по маминой линии — чистокровные евреи. Девичья фамилия мамы — Сэндак. Дедушка — польский еврей, бежал оттуда во время Первой мировой войны. Родственники разбросаны по всему миру. Тем не менее иудаизм — это не мое... Особенно четко я понял это после нескольких поездок в Израиль. Поведение отдельных эмигрировавших людей вызывает у меня неприязнь. Меня удивляет, как люди с такой легкостью могут менять язык, родину... Родился в Москве — а потом оказывается, что великий город — это Иерусалим. Он, безусловно, великий, но как же Москва? Я прошел всякие времена — и плохие, и хорошие, но свой родной город люблю безумно и ни на что его не променяю. Нравится или не нравится, а второго такого нет.

— Уехать можно только в том случае, если ты молодой и тебе нечего терять. Когда я был молодой, у меня просто не было такой возможности. А уезжать в 30 лет с женой и ребенком — нет, это не по мне. Тем более, у меня уже было имя, круг знакомств. Тяжело вот так взять и все бросить. Кто я там? Один из... ? Нет, спасибо.

— Еще какой авантюрист! Просто вопрос в том, что на что ты меняешь. Вроде и климат плохой, и ситуация не очень. Но живем ведь как-то! Помоечка — но своя, родная.

— Ну, я не музыкант, я — продюсер. Человек, который может что-то организовать и помочь кому-то добиться весомых результатов. Не более того.

— Как продюсерский? С точки зрения уровня узнаваемости бренда — это, конечно, сын. Столько лет о нем ничего не слышно, а вот подойди к прохожему на улице и спроси, кто, мол, такой Децл, и он обязательно ответит. Хотя моя продюсерская деятельность начиналась еще с Родиона Газманова. Помните песню «Люси»? Потом уже я познакомился с Олегом. Тогда такого понятия — продюсер — еще не существовало. Просто я был очень активным, все время где-то вертелся, что-то продвигал.

— В начале 80-х я танцевал брейк-данс, да и вообще был очень продвинутым и известным в тусовке парнем: вся Москва собиралась у меня дома посмотреть видео. Однажды кто-то принес мне видеокассету, где три черных парня шли какой-то невероятной походкой, и я так впечатлился, что стал танцевать брейк. Это был, кажется, 1982 год. Хип-хоп запал мне в душу — с этого все и началось. Я слышу в нем то, чего многие просто не слышат: сказывается опыт общения с этим музыкальным направлением.

— Точнее говоря, занимаюсь творческой частью: консультирую, участвую в эфирных совещаниях, в общем, вношу туда музыкальную идеологию.

— Раньше A-one позиционировал себя как первый альтернативный рок-телеканал; его аудитория насчитывала около восьми миллионов человек. Было ядро аудитории, составлявшее 25 процентов от этого числа (около двух миллионов человек). Когда A-one переквалифицировался в хип-хоп-канал, эти два миллиона смотреть его перестали. Сколько осталось? Около шести. А знаете, сколько сейчас? Восемь. И это не последние данные. Думаю, что к лету будет 10. На канал стали обращать внимание рекламодатели, у него увеличилась зона покрытия, выросла аудитория, в том числе в Интернете. Именно поэтому новые владельцы решили его переформатировать — и я в этом тоже участвовал. Сейчас у канала новая жизнь; он стал более альтернативным. Мы выбираем очень хорошую музыку, которую не крутит больше никто. Для многих хип-хоп и рэп — это одно и то же. Ничего подобного. Хип-хоп — это целая культура, а рэп — лишь малая ее часть. У нас есть и соул, и рагга, и дабстеп, и драм-энд-бэйс — у нас есть всё. Мы точно знаем, что делаем.

— Видимо, хочет быть очень самостоятельным. Пора ему повзрослеть и найти общий язык со своей семьей.

— Это он со мной не общается. Но иногда до меня доходят вещи, которые он записывает, и некоторые треки, особенно последние, мне нравятся.

— Пытался неоднократно, но не могу же я это делать бесконечно!

— Я не понимаю. Для меня самого это загадка. Взрослый парень, 28 лет уже, а так себя ведет. И ребенок у него уже есть. Сплошная «Санта-Барбара»...

— Конечно. Почему я не могу помогать собственному сыну?

— Нет, у меня есть еще двое детей: дочери три года, сыну — шесть.

— Счастливыми людьми. Захотят заниматься музыкой — пожалуйста, бизнесом — ради Б-га.

— Моя жена Анна — танцовщица, она занимается гоу-гоу. Ставит танцы многим звездам. Кроме того, пишет рассказы, сценарии.

— На 24 года. Она на месяц старше моего сына.

— Да никак! Дуракам закон не писан.

— Сейчас стараюсь проводить как можно больше времени с детьми. Тем более, что у них сейчас такой возраст прикольный. Когда родился Кирилл, я был еще в несознательном возрасте. Мне было 23, а мозги у мужчины начинают появляться только к 30 годам. Сейчас у меня в этом плане все нормально.