История еврейского народа насчитывает несколько тысячелетий. Из ее недр родилась главная книга человечества — Библия. В Израиле под каждым камнем таится фрагмент истории, археологи работают денно и нощно. Археология — это уже не просто наука, а целая индустрия.

Придумали ли алфавит евреи? Что общего у современных палестинцев и древних филистимлян? Был ли предателем Иосиф Флавий? Об этом мы беседуем с ведущим израильским археологом и историком, лауреатом Премии Израиля профессором Амихаем Мазаром. 

— В Танахе говорится, что сыны Израиля вышли из египетского рабства. Есть ли иные исторические свидетельства того, что наш народ вышел из Египта?

— Египет во втором тысячелетии до нашей эры был огромной мощной империей, границы которой включали территории современных Судана и Ливии. В районе дельты Нила в месте, именуемом в Танахе страной Гошен, проживала большая западносемитская община, говорившая на ханаанском языке. У нас нет иных источников, кроме Танаха, свидетельствующих о сынах Израиля в Египте в тот период.

— А что представлял собой ханаанский язык?

— Это такой «дедушка» иврита. В 30-х годах прошлого столетия археологи обнаружили в Сирии древний город-государство Угарит с 30 тысячами росписей на ханаанском языке. Росписи были выполнены с использованием алфавита (слоговых знаков без огласовок, как в современном иврите), заимствованного из клинописи Междуречья.

— Стало быть, алфавит — изобретение не евреев, как принято считать, а ханаанейцев?

— Нет, не евреев. Но разница между этими западносемитскими народами ничтожна, ее почти нет.

— Что известно истории о личностях эпохи Ханаанского царства, фигурирующих в Танахе?

— Главный летописец тех времен, освободитель Израиля Иехошуа бин Нун (Иисус Навин), известен нам исключительно по Танаху. В книге Иехошуа бин Нуна рассказывается, что город Хацор, покоренный его войском, был центром огромного Ханаанского царства и в 8–10 раз превосходил другие города, и это исторически верно. Работавший в Хацоре знаменитый археолог Игаль Ядин был убежден, что обнаружил там свидетельства разрушений, описанных в книге бин Нуна. Но нет более ни одного города из перечисленных в этой книге, где были бы найдены подобные доказательства. Нельзя воспринимать книгу Иехошуа бин Нуна как безусловное доказательство того, что земля Израиля завоевана одним полководцем, ведшим за собой всех сынов Израилевых. Но Танах так или иначе остается единственным источником, наделенным исторической памятью.

Книга Судей очень достоверно передает события, происходившие в стране: «В те дни не было царя у Израиля, каждый делал то, что ему заблагорассудится» (Шофтим, 17:6 — Прим. ред.). Действительно, в то время, в IX–VIII веках до н. э., в Израиле творилась анархия, колена Израилевы воевали между собой, страна была раздроблена...

— Можно ли представить сегодня, как выглядел древний израильтянин?

— Ну, фотографий у нас нет, к сожалению. Зато есть ашурская стелла в Британском музее в Лондоне, на которой запечатлен «Иегу, царь Израиля». Мы видим человека, одетого в длинную мантию, на голове его тюрбан. Есть немного рисунков периода Первого Храма: у израильтян большие бороды, длиннополые одежды.

— А как случилось, что Иерусалим стал столицей древнего Израиля?

— В Танахе рассказывается, что Иерусалим изначально был «городом иевусеев», а назывался Йевусом. То был даже не город, а маленькое селение, берущее начало в Ханаане, в третьем тысячелетии до нашей эры. Кто такие иевусеи, был ли такой обособленный народ — ни один источник кроме Танаха не сообщает. «Давид из Бейт-Лехема» взял приступом «крепость иевусеев» и назвал это место Городом Давида. «И сказали жители Йевуса Давиду: не войдешь сюда. Но Давид взял крепость Цион — это город Давидов» (Диврей Аямим, Алеф 11:5 — Прим ред). Иерусалим рос, процветал, стал к VIII веку до н. э. очень большим городом. Храм был построен, по-видимому, еще в X веке царем Шломо, но у нас нет абсолютных доказательств, ведь на Храмовой горе нельзя производить раскопки.

— А об антисемитизме что известно истории? Когда он возник?

— Антисемитизм — это современное понятие. Все те, кто населял этот район, были семитами. Разве что кроме филистимлян, те были индоевропейцами. Велись войны, существовали интересы территориальные, экономические… Все так же, как и сейчас. Но термин «антисемитизм» не был актуален для той эпохи. 

— Кем по происхождению были филистимляне? И имеют ли современные палестинцы к ним отношение, как они сами заявляют?

— Танах говорит, что филистимляне — это пришельцы из другого мира, из «страны Кафтор». Это географическое название Крита и Кипра, эллинистического мира.

— Языком общения древних израильтян был еще и арамейский, а не только иврит…

— Арамейцы — западносемитский народ, очень близкий израильтянам и ханаанцам. Из-за его многочисленности арамейский язык стал международным, подобно современному английскому. Большая часть письменных свидетельств периода Второго Храма написана на арамейском, книги Танаха, весь Талмуд. Арамейский был языком религиозных дискуссий. Даже в наши дни, в современном Израиле повсюду натыкаешься на арамейский: слова из этого языка встречаются в юридических документах, в свадебных благословениях. 

— Что вы можете сказать о летописце Иосифе Флавии? Все-таки кем он был — патриотом или предателем?

— И тем и другим. В молодости он был националистом. Был коэном, настоящим евреем, был поставлен начальником северного штаба Израиля. Нет никаких сомнений в его патриотизме. В написанной им за десятки лет апологетике сквозит любовь и преданность еврейскому народу. Флавий был историческим персонажем исключительного масштаба. В бытность свою комиссаром Галилеи во время Иудейской войны он укрепил город Йодфат, где отчаянно сопротивлялся римским легионам императора Веспасиана, нанося им огромный ущерб. Но после изнурительной многодневной блокады крепости вынужден был сдаться. Военачальник перешел на сторону врага, став советником римлян по еврейским вопросам, по сути, предав свою страну. Иосиф находился в лагере римлян весь период восстания, вплоть до захвата Иерусалима и сожжения Храма, был свидетелем всех их бесчинств. Потом он переехал в Рим и прожил там несколько десятков лет, написал летопись еврейского народа и историю войны между Римом и Иудеей. Иосиф Флавий был очень противоречивой, даже трагической фигурой.

Он не мог писать против римлян, ведь находился под их патронажем, получал зарплату, жил в прекрасном доме в Риме и пребывал в звании римского всадника. Но, читая его, замечаешь, как тщательно Флавий пытается увековечить историю евреев в наилучшей форме, описывая героизм народа, его духовность. Он написал громоздкое произведение «Евреи в древности, история еврейского народа», книгу об Иудейском восстании. Он выступал в своих произведениях против фанатиков, ведь народным восстанием против римлян верховодили крайние радикалы.

— Мог ли Флавий спасти Храм, изнутри повлиять на римскую власть?

— Это было народное восстание с очень харизматичным руководством. Римская империя была огромна, они владели территорией от Британии до сегодняшнего Ирана, от Рейна и до Сахары, нечто безмерное. Всем этим добром с его враждебным населением они должны были управлять из Рима — без скайпа и даже мобильной связи. Их система была проста: тотальная жестокость. В любом месте, где начиналась смута, ее уничтожали на корню. Римляне понимали, что если вдруг они проколются хоть где-то, огонь волнений распространится по всей империи. Поэтому восстание в Иудее надо было подавить любой ценой. Они пригнали аж из Англии сюда легион — сотни тысяч солдат перебросили, дабы подавить бунт и сжечь Храм.

— Уничтожить Храм было основной целью?

— Ясно, что это была одна из главных задач. Чтоб не повадно было другим, они должны были покарать евреев, самое сердце пронзить.

— Ни один другой народ не оказывал вооруженного сопротивления римлянам так долго.

— Удивительно то, что даже после подавления восстания большая часть евреев осталась в стране. Не в сожженном Иерусалиме, конечно, но в Галилее, на горе Хеврон, на Голанах… А ведь римляне угнали тысячи здоровых еврейских мужчин в рабство в Рим, в Колизей гладиаторами, и там продолжали уничтожать со всей жестокостью. Тем не менее мы обнаруживаем синагоги в течение всего римского, а позже и византийского периода, вплоть до пришествия мусульман. Да и после них, еще в X веке, много евреев проживало в Израиле. Все эти красивые храмы, ныне национальные парки Барама, Кфар-Нахума, Кацрина — это синагоги V–VII веков нашей эры.

— Существует мнение, что восстание было фатальной ошибкой евреев...

— Да. Так считал, к примеру, глава Санхедрина в Явне рабан Гамлиэль. Его вывезли из Иерусалима в гробу во время восстания. Впоследствии именно мудрость рабана Гамлиэля помогла сохранить еврейскому народу веру как основу для выживания в изгнании. Так вот, он был против восстания, считал его ошибкой. И ведь уже в 126 году, то есть спустя всего лишь 50 лет, в Иудее вспыхивает еще одно восстание, у которого тоже нет ни единого шанса на успех. Это восстание закончится жесточайшей трагедией еврейского народа — изгнанием из Израиля. История могла быть совершенно иной без этих двух восстаний. Мы знаем, что империи имеют свойство распадаться. Такой же результат был и с Римом, но было уже поздно.