Композитор Илья Бершадский писал песни для Киркорова, а сейчас возрождает звёзд советской эстрады. В интервью Jewish.ru он рассказал, зачем петь старые песни, где хорошо мыть полы и как раньше варили повидло на улице в еврейском дворе.

Связываете ли вы с собой успех молодого Филиппа Киркорова, которому вы писали песни и аранжировки? И что думаете о его последних эпатажных работах?
– Успех Филиппа был предопределён. Он необычайно трудоспособен. Были моменты, когда мы репетировали прямо сразу по окончании концерта – он был выжат, но продолжал работать. Ну, и немного везения добавилось, конечно, как без этого? Художественным руководителем группы, в которой начинал солистом Филя, был очень известный молдавский композитор Петрэ Теодорович. Его песни уже были на слуху – их исполняли София Ротару, Валерий Леонтьев и другие звёзды. Влился в этот ряд и Филя.

Что касается его последних клипов – ну, на то оно и современное искусство, чтоб не нравиться. Шучу, конечно. Во все времена новое встречалось в штыки. А искренним хейтерам предлагаю взглянуть на количество просмотров – и всё у них в головах сразу тогда встанет на свои места.

Ваши «быстрые аранжировки» – это дар свыше или результат профессионализма?
– Аранжировка – лицо композиции. Что-то я получил свыше, чему-то меня научили. Плюс многолетний опыт. Был смешной случай, когда по просьбе знаменитого композитора Евгения Доги я сделал аранжировку одной его песни. Это было в Москве. Дога приехал к концу записи. Сел с довольным видом, ему включили запись. Когда он закончил слушать, улыбки уже не было. Попросил поставить запись ещё раз, потом повернулся ко мне.

– Илья, вы можете сказать мне, в каком месте – что?
– Конечно, Евгений Дмитриевич. Вот вступление, затем куплет.
– Стоп! – воскликнул маэстро. – После вступления сразу идёт куплет? У меня ж там припев!

Повисла неприятная пауза.
– Тогда давайте всё перепишем, – выдавил я. – Время ещё есть.
– Нет, – ответил Дога. – Мне так даже больше нравится.
Это было очень давно, и я, к сожалению, не помню названия песни.

Вы по-прежнему пишете музыку для сборной Израиля по художественной гимнастике?
– Сейчас – очень редко. Молодые гимнастки всё больше сами себе «сочиняют» музыку. Ищут, делают нарезки, склеивают.

Каким вообще было ваше возвращение на историческую родину 30 лет назад?
– Израиль оглушил. Умилил. Очаровал. Я прошёл все стадии «обучения» – от языкового до полной интеграции в израильское общество. От мытья полов в залах торжеств до написания музыки к кинофильмам! С течением времени все негативные явления стёрлись, остался милый позитив. Хочу привести в пример известную фразу: «Каждый видит то, что хочет видеть, и не видит того, чего не хочет видеть».

Недавно вы вернулись в Кишинёв, чтобы возродить забытые имена молдавской эстрады, гремевшие когда-то на весь Советский Союз. Зачем?
– Не открою секрета, сказав, что Молдова – очень музыкальная страна и кладезь талантов. В проекте «Посвящается Молдове» я хочу представить антологию молдавской эстрады, начиная с поистине легендарного джаз-оркестра «Букурия» под управлением Шико Аранова, продолжая группами «Норок» и «Оризонт» – одними из самых популярных в СССР, и заканчивая артистами наших дней. Да, проект большой и дорогой. Но, как говорится, игра стоит свеч. Это хороший шанс для Молдовы заявить о себе широкому миру. Его величество интернет позволит с необычайной лёгкостью и быстротой донести до самых дальних уголков планеты созвездие талантов Молдовы.

Каким был Кишинёв вашего детства, юности, творческого взлёта?
– Это фильм волшебных воспоминаний. Еврейский двор в старой части города, на улице Фрунзе, 58, нынешней улице Колумна. Запах сливового повидла, которое варила каждая семья – это отдельный сюжет многосерийного фильма. Процесс длился неделями. Начинали варить рано утром. В центре двора рыли яму, поперёк устанавливали железные полозья, на них навешивали медный котёл. Повидло кипело целый день. В конце варки прибегали дети с огромными ломтями хлеба. На них накладывалось повидло в два пальца толщиной, и мы, дети, втыкали в него ещё и ядра грецких орехов. Кайф был неимоверный!

Есть город Бершадь в Винницкой области – бывшее еврейское местечко. Ваши корни оттуда?
– Кроме неоспоримой принадлежности к Кишинёву, добавить нечего. Хотя дальше третьего колена нашего рода, который проживал в Кишинёве, я ничего не знаю. В Израиле есть город Беэр-Шева, название которого можно перевести как «семь колодцев». Но всё это уходит в область фантазий и догадок.

А имя самого известного в мире пророка могло повлиять на вашу судьбу?
– Имя мне дали родители в честь отца матери. Он был высокий и стройный, чего я, к сожалению, не унаследовал, хотя своей внешностью вполне доволен. То, что кто-то свыше продвигает меня по жизни, я ощущаю постоянно. Вполне возможно, что это пророк Илия – и если это так, то я ему бесконечно благодарен.