«За милых дам», «Дорогие мои старики» и десятки других хитов написал Симон Осиашвили. В эксклюзивном интервью Jewish.ru он рассказал, как писал для Пугачёвой, что дарил Шафутинскому и почему Киркоров зря старается.

Вы получили серьезное математическое образование. Математика помогла вам потом в творческой жизни?
– Математика как таковая не помогла, но я работал в организации, которая постоянно направляла меня в командировки в Москву. А это мне было необходимо для учебы в Литературном институте. Я поступил туда после того, как решил связать свою жизнь с поэзией. Перевернула мою жизнь прочитанная в журнале «Юность» повесть Вениамина Смехова, в которой были процитированы стихи Александра Величанского «Под музыку Вивальди». Эти стихи легли на мои личные любовные переживания и так меня всколыхнули, что я и сам вдруг начал сочинять и, в конце концов, поступил в Литературный институт.

А потом на каникулах в родном городе я познакомился со студентом из консерватории, который, несмотря на мои возражения, убедил меня написать песню. И вот через две недели он приводит меня в местный дворец молодежи, и музыканты начинают петь песню на мои слова – и 500 человек её слушают! Время большой поэзии, собиравшей залы и стадионы, уже ушло, а песня – вот путь к массовой аудитории.

Многие из ваших песен – родные с детства для миллионов россиян. Но среди них – и лирическая поэзия, и легкая эстрада, и даже шансон. Вы писали сразу под самых разных исполнителей?
– У меня не было цели занять какую-то определенную нишу. Что писалось – то и писал. И отдавал свои тексты композиторам. А иногда писал на уже готовую музыку, представляя, кто и как это может спеть. Так было со всеми песнями для Алексея Глызина: «Зимний сад», «Ты не ангел», «Пепел любви» – весь его знаменитый первый альбом.

И когда я писал текст на музыку, ставшую песней «Мамины глаза» Тамары Гвердцители, я уже понимал, что слышу в этой песне именно её. Написав текст, я позвонил ей и напел, что получилось. И слышу, что она начала всхлипывать в трубку, а потом сказала: «Симон, я очень хочу спеть эту песню».

Кто у вас любимый исполнитель ваших песен?
– Когда пишешь, учитываешь имидж, специфику, харизму исполнителя. И если песня хорошая и подходит для исполнителя, то её ждет успех. Исполнением можно окрылить песню, а можно так её приземлить, что никто не обратит на нее внимания. Мне очень нравится, как пел мои песни тот же Алексей Глызин. Мы с ним приятельствуем уже долгие годы. Я очень люблю Тамару Гвердцители. Ну а моим постоянным соавтором и исполнителем был недавно ушедший из жизни Вячеслав Добрынин. И, конечно, уже долгие годы, когда я стал сам исполнять свои песни, я тоже вхожу в этот список (улыбается. – Прим. ред.).

Симпатичный исполнитель и очень хороший человек – Михаил Шуфутинский, с которым меня тоже связывают добрые отношения. Расскажу одну историю про него. Мише тогда исполнялось 50 лет – и он только-только спел мою песню «За милых дам», которая стала заметной в его репертуаре. И вот иду я к нему на день рождения и никак не могу придумать, что ему подарить. Он – человек обеспеченный, у него все есть, чем же я могу его удивить? По дороге зашёл в цветочный магазин и купил что-то эдакое в горшке – даже не знал, что это за растение. Шуфутинский поставил этот горшок в угол, где были сложены в кучу все другие подарки. Ну я и забыл об этой истории. А через несколько месяцев прихожу к нему в офис, и он мне показывает этот горшок с уже большим растением: «Это ты мне подарил. Я за ним ухаживаю. Смотри, как выросло!» Так Шуфутинский до сих пор возит его из офиса в офис. Прошло больше четверти века, а растение всё ещё живёт.

Вы ведь и с Пугачёвой работали. Как складывалось сотрудничество с ней?
– Она исполнила несколько моих песен. Одна из них – «Ухожу» вместе с Игорем Крутым. Я просто однажды отдал текст Игорю Крутому, и он сам предложил эту песню Алле Борисовне, с которой я не был тогда знаком. Она её записала. А через несколько лет я написал другой текст и отдал его моему приятелю Александру Лукьянову, который написал музыку. Эту песню показали Алле Борисовне – и она её моментально записала. Она брала очень много песен у разных авторов, но обычно откладывала их в долгий ящик. А вот эту песню – «Одуванчик» – она тут же исполнила, причем сделала это совершенно замечательно. Я в ней сравнил любовь с одуванчиком, с которого всё сдувает жизненными ветрами.

С Филиппом Киркоровым вас познакомила Пугачёва?
– Нет, Филиппа я знал очень давно – еще когда он был малоизвестным артистом. Ещё в 90-м году на моем творческом вечере в концертном зале «Россия» он спел песню Вячеслава Добрынина на мои стихи, которая оказалась совсем «не его» – не подходила ему как исполнителю. Но он тогда только набирал обороты и готов был петь все подряд – лишь бы композитор был известным.

А после он спел мою шуточную песню «Киса-киса» и даже исполнял её с живой кошкой на сцене – вот она уже «зашла». Как и наша с Александром Добронравовым песня «Любовь – пять звезд». Филипп с удовольствием и великолепно её исполнил. А за песню «На небе след моих губ» в его исполнении мы с Добронравовым и вовсе получили диплом на «Песне года». Киркорову тогда исполнялось 50 лет.

Филипп, вообще, прекрасный исполнитель, но мне не очень нравится то, что он поёт сегодня. Наверное, он хочет привлечь аудиторию помоложе и использует эпатаж. Но я не очень верю, что он привлечёт молодежь. А вот свою старую аудиторию, любившую его «золотой период», он может потерять.

Что вы в целом думаете о современной эстраде?
– Мне больно от того, что происходит. Быть может, это связано с возрастом, но я не понимаю современных песен: ни мелодии, ни текстов, ни исполнения, которое чаще всего какое-то бубнящее – такое, что и слов не разобрать. Я уже и не говорю о смысловом содержании и поэтических образах, которых там тоже не наблюдается. Это не песни, а какие-то конструкции, которые даже не сочиняют, а «клепают на производстве» – будто творение какого-то искусственного интеллекта. В них нет того, что позволяет песням жить долго. Проходит несколько месяцев – и люди их забывают. И я рад, что написал несколько песен, которые живут десятилетиями – люди их помнят и поют.

Вы значитесь среди прочего автором гимна Царицынского мясокомбината. Как так получилось?
– Это был, по-моему, 1993 год – время трудное и голодное, зарабатывалось тогда тяжело. А одна знакомая звонит и говорит, что ей поступила заявка от мясокомбината – написать для него гимн. Я сел с гитарой и сочинил слова и музыку. Гонорар получил колбасой и сосисками – мне понравилось.

Вы выступали в Израиле? Как вас приняли на Святой земле?
– Хорошо. На концерте были мои ровесники, которые слушали и пели вместе со мной. А вообще, я несколько раз бывал в Израиле. Многое там непривычно, но я чувствовал себя там совершенно легко и свободно – ведь оттуда родом мои предки, и за всем этим стоят тысячелетия.