Василий Арканов представил в Москве новую книгу Джонатана Сафрана Фоера

В России выходит новая книга Джонатана Сафрана Фоера — популярного американского писателя, первый роман которого "Полная иллюминация" разошелся в Америке тиражом 1 500 000 экземпляров и был переведен на 19 языков мира. Тогда, как и сейчас, русским переводчиком романа стал Василий Арканов. Перевод новой книги Фоера под названием "Жутко громко и запредельно близко" стоил ему полутора лет жизни и трех литературных редакций.

Джонатан Сафран Фоер в свои 30 лет успел заявить миру о себе как о писателе. Толчком к написанию первой книги стала поездка Фоера на Украину, где молодой литератор старался найти свидетельства жизни своего деда. В результате первый роман автора "Полная иллюминация" расходился в разных странах миллионными тиражами. Книга была переведена на 19 языков. А снятый по роману фильм даже посылали на фестиваль в Канны.

Главным героем второй книги стал девятилетний мальчик Оскар, отец которого погиб во время теракта 11 сентября 2001 года, — "изобретатель, дизайнер ювелирных изделий, этнамолог-любитель, франкофил, пацифист, компьютерный консультант и коллекционер".
В начале книги мальчик составляет список самых любимых людей, на первом месте в котором стоит папа. Впервые после смерти отца он заходит в папину кладовку, видит "зыкинскую вазу", стоящую под самым потолком, пытается достать ее, разбивает и находит ключ, выпавший из сосуда. С этого момента его главное задачей становится обнаружение замка для необычного ключика.

 "Роман "Жутко громко и запредельно близко" — это не отчет о событиях 11 сентября, а история мальчика, папа которого погиб во время теракта, — говорит Арканов. — Он мог бы умереть от чего угодно, например, от сердечной недостаточности, и смысл книги от этого не изменился бы". Но американец Фоер, как и большинство жителей не только США, но и всего мира, — впитавший в себя весь ужас того дня, наделяет Томаса Шелла, отца Оскара, именно этой смертью. Отчего она становится еще более несправедливой, а читатель, еще хранящий в памяти боль того дня, острее чувствует и сопереживает мальчику.

"Самой большой сложностью для меня было воспроизвести язык девятилетнего мальчика. Ведь я не общаюсь с сегодняшними девятилетними детьми и не знаю, как они здесь разговаривают", — поделился Арканов. Преодолеть эту сложность переводчику, пусть и не сразу, но удалось. В том числе путем перечислений, где он – больше Оскар, чем Арканов – ставит в один ряд совершенно разные, несопоставимые, с точки зрения взрослого человека, вещи.

"Я обожал, что мой папа умнее целой "Нью-Йорк Таймс", и что можно чувствовать щекой волосы под майкой на его груди, и что он всегда пахнет бритьем, даже в конце дня".
Или отсутствием объяснений тех вещей, которые не сразу могут быть понятны непосвященному человеку, но кажутся сами собой разумеющимися Оскару: "…а потом сходил в комнату за собранием сочинений Шекспира, которое мне подарила бабушка, когда узнала что я буду Йориком, и перетаскал его кладовку по четыре трагедии за раз". О том, что Йорик – это сценический персонаж, которого сыграет Оскар, естественно, не сказано ни слова: с точки зрения ребенка, это и так всем должно быть известно. Из таких деталей (а детали – это самое сложное, особенно в деле переводчика) и становится ясно, что в качестве повествователя выступает ребенок.

"В последнее время мне начинает казаться, что я являюсь частью Джонатана Сафрана Фоера, его языком", — сказал Арканов. А это как раз то единственное, что может обеспечить хороший перевод книги.