Владимира Войновича фактически выгнали из СССР

На днях прошла пресс-конференция, на которой Владимир Войнович представил свой новый роман "Автопортрет. Роман моей жизни".

писатель рассказал журналистам, что из СССР его фактически выгнали, что не все книги Солженицына — шедевры и что в Европе взяток полицейским не дают.

"Еще до моего выезда за границу советские власти распространяли обо мне разные небылицы, с которыми невозможно было бороться. Потому что средства массовой информации находились в руках управленцев. Так называемые "лекторы ЦК КПСС" вещали на всю страну, будто мою пьесу "Два товарища" запретили в театре Советской армии, из-за того что автора поймали на границе с кучей бриллиантов, которые он собирался перевезти за рубеж. Я же в то время даже близко к границе не мог приблизиться. А бриллианты не отличил бы от битого стекла, — рассказал писатель. -

В перестроечные времена писали, будто я покинул страну добровольно, что Войнович — предатель и т.д. Называли меня "западногерманским господинчиком", перебежавшим на сторону врагов. Мол, я пишу "клевету" про советскую армию, потому что никогда не служил. Все это очень раздражало.

"Никакой обиды на Россию у меня нет, и никогда не было. Таких "обид" я не понимаю. Как можно обижаться на огромное пространство, моря, поля. У меня не было обид даже на советскую власть — абсолютно враждебной мне системе. Есть лишь отвращение к ней, - продолжил он. -

Сейчас в России политическая система "сырая", несформировавшаяся. А культура все еще находится на переломном, промежуточном этапе между советской и непонятно какой. Особая культура, характерная для новых условий жизни, мне кажется, еще не народилась".

"Появление Александра Солженицына я воспринял в свое время с огромным восторгом. И поступки его ничего, кроме восторга, не вызывали. Но мне не нравятся некоторые его вещи. Была у него такая слабая повесть "Для пользы дела". "Как ты смеешь так говорить! — накинулись на меня коллеги. — Это же Солженицын!" И что? Его "Один день Ивана Денисовича" я и сейчас считаю шедевром! Но длинные, занудные и скучные его вещи с употреблением неудобоваримого языка принять никак не могу, — заявил Войнович. -

Однажды Александр Исаевич меня упрекнул, что мне не дано понять этот язык. Мол, он слишком народный для таких, как я. Какой же народный, если его невозможно понять — даже читая со словарем Даля! Дошло до того, что мое критическое отношение к Солженицыну стало восприниматься в обществе чуть ли ни как покушение на его жизнь".