Обозреватель New York Times сравнил Уайнхаус с террористом Брейвиком

Знаменитую певицу Эми Уайнхаус, скончавшуюся несколько дней назад, можно сравнить с норвежским террористом Андерсом Брейвиком — так считает преподаватель Кембриджского университета Энди Мартин, написавший статью для философского сообщества газеты The New York Times.

Мартин предлагает свое видение глубинной взаимосвязи двух громких событий последнего времени — смерти британской певицы Эми Уайнхаус и теракта в молодежном лагере в Осло. В поведении Уайнхаус и террориста Андерса Брейвика он находит "общий знаменатель: сильную и в конечном итоге деструктивную озабоченность идеалами или архетипами".

Для обозначения этой особенности мышлении Мартин, отталкиваясь от учения отца социологии Эмиля Дюркгейма об "аномии", вводит понятие "гиперномия". В творчестве и повседневном поведении Уайнхаус это качество, с точки зрения автора, проявилось в том, что певица "имела привычку винить себя", причем самокритика, как правило, была "нацелена на ее тело". "Саморазрушение в ее случае могло быть вызвано повышенной озабоченностью нормой красоты, которой, по ее ощущениям, она не соответствовала... Судя по ее песням, она иногда мыслила себя неудачницей... В этом смысле можно сказать, что она допелась до смерти".

Полемизируя с Наоми Вольф, которая в книге "Миф Красоты" связала "одержимость определенными нормами внешнего вида" с "поздним капитализмом", Мартин указывает на "глубокие эволюционные корни... чувствительности к внешнему виду". По его мнению, истоки этой чувствительности следует искать на стадии разделения полов. "Инстинктивная восприимчивость к внешнему виду вещей и людей заложена в нас на генетическом уровне. Мы не вымерли, в числе прочего, потому, что весьма поднаторели в дискриминации. Но как и в случае со множеством других способностей, благодаря которым мы живем, дискриминация, возведенная в абсолют, может убить. Она может убить одного человека, а может и многих", — совершает автор логический переход к обсуждению норвежской бойни.

Для Андерса Беринга Брейнвика, по мнению Мартина, характерна "исключающая" логика, согласно которой "чистоту" Европы следует оградить от "чужих культур", в частности исламской. Доводы Беринга о "необходимом насилии" автор предлагает понимать в русле теории поиска "козла отпущения" французского философа Рене Жирара. "Существует явное несоответствие между нашим очевидным многообразием и весьма зацикленным на норме беспокойством о наружности либо идеализацией таковой. Если Эми Уайнхаус обратила чрезмерно зацикленный на норме критический аппарат против самой себя, то Брейвик его применил практически ко всем, кроме себя, — с чудовищными последствиями (уже было замечено, что у Брейвика, в отличие от так называемых "серийных убийц", и в мыслях не было лишать себя жизни). Одна себя ненавидела, другого скорее можно заподозрить в нездоровой любви к себе. Но оба они, похоже, страдали от гиперномии", — заключает Мартин.