Евгений Фридлянд пытается спасти Бориса Моисеева

Продюсера Евгения Фридлянда и Бориса Моисеева связывают 13 лет совместной работы. И хотя сотрудничество закончилось, Евгений по-прежнему переживает и болеет за своего артиста. Поэтому, когда с ним случилось несчастье, Фридлянд был одним из первых, кто предложил реальную помощь, в том числе и лечение в реабилитационной израильской клинике. Он и сейчас продолжает отслеживать состояние певца и был шокирован известием о предстоящем гастрольном туре. Своими переживаниями Евгений решил поделиться с корреспондентом "Экспресс-газеты" Михаилом Филимоновым.

"На данный момент Боря Моисеев — глубоко больной человек, — печально констатировал Евгений Иосифович. — О каких гастролях может идти речь?! У моей бабушки в свое время был инсульт. И только через десять лет она пришла в более-менее нормальное состояние. А через полгода после инсульта начинать гастролировать — чистой воды безумие".

"Даже при минимальном количестве номеров с участием Бори это непомерная нагрузка, — продолжает он. — Ни один здравомыслящий человек не стал бы так над собой издеваться. Борю просто зомбировало его нынешнее окружение. Эти люди не хотят ждать выздоровления. Для них главное — обеспечить себе кусок хлеба с маслом и икрой. И они внушают Боре, что нужно срочно ехать на гастроли и зарабатывать деньги. Креативным идеологом всего этого является его директор Сергей Горох. А все остальные — водители, костюмеры, гримеры — просто ему поддакивают".

В течение двух месяцев Фридлянд пытался договориться с нынешним продюсером Моисеева Сергеем Горохом, чтобы певца осмотрел врач из израильской клиники — той, где лечили Николая Караченцова. Там есть большое количество русскоязычных специалистов — логопедов, невропатологов, реабилитологов. Но Горох и слышать ни о чем не хотел. В конце концов, когда Борис уже вышел из клиники неврологии, Фридлянд в отсутствие Гороха привез врача из Израиля прямо в городскую квартиру артиста на Краснопролетарской улице.

В этот момент там шли ремонтные работы. Пятнадцать маляров в защитных масках красили стены и потолки. Все было буквально пропитано парами ацетона. Среди всего этого сидел Борис, даже без маски, и дышал всем этим, было видно, что он не может адекватно воспринимать происходящее. Поскольку находиться в квартире было невозможно, общаться с Борей врачу пришлось на лестничной клетке перед лифтом.

Он обнаружил у Бориса несколько серьезных проблем. Это нарушение речи, проблемы с памятью, проблемы со счетом. "Ситуация непростая, тяжелая, — сказал врач. — Но не настолько, что ничего сделать нельзя. Годовая реабилитация может вернуть его к нормальной жизни". Однако к его рекомендациям никто не прислушался. После этого Борис Моисеев еще некоторое время эпизодически занимался с логопедом, а потом и вовсе забросил лечение.

"Вместо этого его везут на гастроли. Я боюсь, что это закончится трагически. К сожалению, Боря слушает только свое ближайшее окружение. Может быть, ваша газета поможет до него достучаться и убедить его всерьез заняться своим здоровьем?" — завершил свой рассказ Фридлянд.