Спектакли Баланчина в постановке Бориса Эйфмана в нью-йоркском Сити-балете

Предыстория нового балета Бориса Эйфмана известна: отмечая 100-летие Баланчина, нью-йоркский Сити-балет решил завершить юбилейный сезон "русским фестивалем", то есть спектаклями Баланчина, созданными на музыку русских композиторов, а вдобавок заказать балет хореографу из России, а именно Борису Эйфману.

Последний не только представляет искусство Санкт-Петербурга, то есть города, где вырос и учился Баланчин, но и известен в США, где собирает полные залы и провоцирует критиков и публику на самые разноречивые оценки.

На премьеру явились практически все балетные критики Нью-Йорка и окрестностей. "Навострив перья", они были готовы как тигры биться за "своего" Баланчина. Масла в огонь подлила газета "Нью-Йорк таймс", незадолго до премьеры сообщившая, что танцовщики Сити-балета не совсем освоились с хореографией Эйф-мана и что они были разочарованы тем, что Эйфман ставил балет не с ними и не в расчете на их индивидуальности, а в Петербурге, пробуя свои идеи на танцовщиках своей собственной компании, а уж потом переносил готовое на сцену Сити-балета. Впрочем, американских танцовщиков можно понять: хореография Эйфмана не из легких, послабления не дает.

К чести хореографа, репетиторов и самих танцовщиков, справились они с материалом отлично, и если на премьере и чувствовались "помарки" (главным образом, в трудных комбинациях-поддержках), то простительные и немногочисленные. Главное же, что опасения оказались напрасными: Сити-балет получил произведение, лексика которого в немалой степени укоренена в баланчинском стиле (вплоть до прямого цитирования или квазицитирования известных баланчинских композиций и отдельных жестов), и при этом самобытное и волнующее, интересное и рядовому, и профессиональному зрителю.

Как можно было предположить, Эйфман обратился к своей любимой концепции: творец и творчество, художник и его искусство. Балет в общих чертах опирается на моменты биографии Баланчина и назван "Мусагет", что прямо отсылает к "Аполлону Мусагету": таково оригинальное название одного из самых известных балетов Баланчина (на музыку Стравинского), где Аполлон становился подлинным творцом и "повелителем муз" (так переводится Мусагет) не без помощи и вдохновения, полученных от Терпсихоры, Каллиопы и Полигимнии – муз танца, эпической поэзии и музыки.

В спектакле были заняты ведущие танцовщики Сити-балета: Венди Уилан, Александра Ансанелли, Мария Ковровски оказались исключительно гибкими "музами", нисколько не уступающими ни в виртуозности (порой поистине акробатической), ни в выразительности эйфмановским балеринам. Но главные лавры по праву принадлежат совершенно незабываемому Роберту Тьюсли. Внешне чем-то напоминающий Баланчина, в белой, как на знаменитых фотографиях, футболке, он был не просто точен в своей сложной партии. Он сделал эйфмановскую пластику своей, "врос" в нее. Как Эйфман – в хореографию и образ Баланчина.