Раритетная личность

Свою карьеру Альбер Эльбаз (Alber Elbaz) начинал обычным портным, зачастую непонятым и недооцененным. А сегодня он — творческий директор парижского Дома моды «Lanvin».

В индустрии моды этот простой еврей, родившийся и выросший в Тель-Авиве, городе, который рассадником талантливых модельеров отнюдь не считается, — личность, в полном смысле этого слова, раритетная. «Кстати, возможно, именно это и стало причиной того, что мой талант смог раскрыться по-настоящему, — улыбается он. — Вокруг меня было мало красивых вещей, и я только и делал, что фантазировал! Можно даже сказать, что я приехал сюда из страны мечтателей!».

Несмотря на то, что модная элита Парижа вот уже два года не устает расхваливать молодого модельера, сам Альбер продолжает выискивать в своих работах недостатки, постоянно ударяясь в самокритику. Причем, недоволен, прежде всего, самим собой, жалуясь на избыточный вес и нездоровое пристрастие к еде… Многочисленным вечеринкам, коктейлям и суаре Альбер предпочитает «пойти домой, приготовить поесть и, устроившись перед телевизором, посвятить весь вечер просмотру глупых комедий и ток-шоу»: «А что мне делать на этих званых вечерах? — пожимает он плечами. — Четыре часа кряду болтать о погоде? Для этого достаточно посмотреть в окно — это займет всего три секунды!».

Журналисты, освещающие мероприятия в мире моды, приходят в восторг от крайне оригинального подхода к жизни, который демонстрирует Альбер. Они обожают придумывать для него забавные прозвища: Жиртрест, мистер Пиквик, Пушистый Коала… А «лицо “Lanvin”» ведет себя, тем временем, довольно практично и не отвергает никакую рекламу. Витрины фирменных магазинов “Lanvin” в Париже украшены портретами 42-летнего Эльбаза в полный рост, на которых он шутливо, но грациозно кланяется манекенщицам. В утонченном мире моды Парижа это, несомненно, символизирует поклонение возраста красоте.

Как же этого простого, в общем-то, израильского парня угораздило оказаться на гребне славы? Каким-таким образом Эльбаз, вид которого вызывает не столько желание послать ему воздушный поцелуй, сколько потрепать за щечки, превратился в одного из законодателей моды?.. Все просто: ему нравятся женщины, а эта черта среди мужчин-дизайнеров встречается, как показывает практика, гораздо реже, чем об этом принято думать. «Я люблю женщин и пришел сюда не для того, чтобы одевать их, как проституток, или демонстрировать окружающим свою оригинальность, — рассуждает Альбер. — Я создаю удобные, простые модели, не отвлекающие внимания окружающих от лица. Меняя внешний вид женщины, вы, несомненно, меняете ее сущность. Именно потому я и стараюсь сделать все для того, чтобы женщины выглядели и ощущали себя достойно».

Платья работы Эльбаза выглядят легкими, скользящими и невесомыми; брюки — всегда широкие и с заниженной талией; обувь — с закругленными носами. Кстати, ему удалось привлечь к себе внимание таких поистине элегантных дам, как Кристин Скотт Томас (Kristin Scott Thomas), Джулианна Мур (Julianne Moore) и Катрин Денёв (Catherine Deneuve).

Для первого показа своей коллекции Альбер изготовил коллекцию шерстяных костюмов. К следующему сезону «угостил» своих поклонников очень милыми черными платьицами в блестках. И разборчивый в таких вещах Париж немедленно влюбился в его неповторимый аристократический стиль, что дало возможность обрести второе рождение порядком уже подзабытому брэнду «Lanvin». Впрочем, со временем Альбер взрослеет: в этом году его коллекция состоит уже из длинных джемперов, атласных платьев и элегантных туфлей на шпильках.

Уже то, что столь обезоруживающе мягкому человеку рукоплещет весь Париж, неплохо само по себе; а оттого, что к этой славе ему пришлось пробиваться сквозь многочисленные насмешки и унижения, она становится только слаще. Кстати, он до сих пор не уверен в том, что будет интересен людям завтра.

Как бы то ни было, но сейчас Эльбаз находится в зените своей славы и вполне доволен жизнью, вкалывая по 12 часов в сутки, проводя вечера в компании интересных книг или просто встречаясь с друзьями, которые просто отказываются выслушивать его рассуждения о том, что в скором времени станет всем противен. «В конце концов, что плохого в излишней скромности?» — подмигивает он.