Киномэтр

Его фильмы прославили Инну Чурикову, Олега Табакова и Александра Домогарова. Картины «Ещё раз про любовь» и «Всё остаётся людям» обожали в Союзе и «на ура» раскупали в Европе, Колумбии и США. Самого режиссера ценили и за мастерство, и за высокую моральную планку. На днях не стало мэтра советского кино Георгия Натансона.

Вчера в Москве простились с Георгием Натансоном, режиссерские работы которого являются гордостью советского кино и шедеврами кино мирового. «Старшая сестра», «Еще раз про любовь», «Посол Советского Союза» – эти и другие его фильмы неизменно ждал огромный успех, а все задействованные в них актеры, до того никому не известные, добивались невиданной славы. Например, Инна Чурикова, Олег Табаков, Марина Зудина и Александр Домогаров получили свои первые кинороли только благодаря Натансону, умевшему безошибочно определять таланты. Недаром киноведы называли режиссера «открывателем звезд».

Одна из таких «открытых» им звезд, Татьяна Доронина, рассказала о Георгии Натансоне в своей книге «Дневник актрисы» так: «Он человек небольшого роста, с лучистыми глазами, негромким голосом, доброй улыбкой и действительно очень скромный. То, что “Старшую сестру” и “Еще раз про любовь” посмотрели миллионы зрителей, раздражало его коллег, которые не могли собрать такой аудитории на просмотрах своих фильмов. Они объясняли это, как правило, своей исключительностью, элитарностью, избранностью, высотой своего духовного мира, до которого не дотянуться массовой аудитории. Может быть, они и правы. Меня по-прежнему мало интересует то, что связано с понятием элитарности. Я знаю, что зритель смотрит то, что близко его душе, и не хочет смотреть то, что душу не затрагивает. У Георгия Григорьевича Натансона есть замечательная душа, есть изумительная доброта и есть любовь и уважение к зрителю. Приписать себе эти качества нельзя, их нужно иметь. Это дар».

Еще один «дар», обладание которым Натансон в шутку приписывал себе сам, – это продвижение по карьерной лестнице тех чиновников, которые шли ему навстречу при съемках его кинокартин. Один из ярких примеров – фильм «Взбесившийся автобус», снятый в непривычном для режиссера жанре боевика. В основу картины лег захват автобуса с детьми в 1988 году в Орджоникидзе, ныне городе Владикавказе. К слову, нечасто транслируемая в Союзе, эта кинолента стала единственным в ту пору советским фильмом, который приобрели для показа в кинотеатрах США. Развязка этого теракта, как известно, произошла в Израиле, с которым в ту пору у СССР отсутствовали дипломатические отношения. Так вот, простой сотрудник МИД СССР Игорь Иванов, который договаривался с Израилем о разрешении съемок части сцен в аэропорту Тель-Авива, благодаря «дару» Натансона вскоре стал министром иностранных дел. В Израиле переговоры о помощи в организации съемок Натансон вел с Биньямином Нетаньяху. Тот был замминистра иностранных дел, но вскоре вступил в должность премьер-министра Израиля и именно в таком качестве первым посмотрел смонтированную картину Натансона. Тогда же один из приближенных премьер-министра спросил режиссера, когда тот переедет в Израиль. Вспоминая этот момент в своей автобиографичной книге, Натансон пишет, что ответил: «Никогда. Моя родина – Россия. Ее культура, ее березы. За Россию при обороне Москвы отдал жизнь мой отец».

Георгий Натансон родился 23 мая 1921 года в Казани, мама была оперной певицей, отец – Григорий Иосифович Натансон – экономистом. Вскоре после рождения сына Натансоны переехали в Нижний Новгород, а затем и в Москву, где отец работал преподавателем МГУ, а со временем стал профессором института им. Плеханова. Любимым местом Георгия в школьные годы был кинотеатр – фильмы производили на него колоссальное впечатление. Впрочем, как и театральные спектакли. Натансон вспоминал, что у него был знакомый в МХАТе, который пропускал его на галерку бесплатно. Благодаря этому Георгий с завидной регулярностью смотрел на игру Качалова, Книппер-Чеховой, Шевченко. «Любовь ко МХАТу и его артистам навсегда вошла в мою душу и, конечно, отразилась на любви ко всем театральным актерам, с которыми мне пришлось работать в моих фильмах», – вспоминал Натансон.

После окончания школы в 1939 году Георгий решил поступать во ВГИК – втайне от родителей. На режиссерский факультет, которым грезил Натансон, приема в тот год не было, так что пришлось подавать документы на актерский. Сдав все экзамены, будущий режиссер себя в списках поступивших не обнаружил. Разочарованный, он стоял в коридоре чуть не плача, когда его попытался успокоить незнакомец. Натансон тут же излил ему душу: мечтал стать режиссером, но провалился на актерском. Незнакомец посочувствовал, но ничего дельного не сказал. Зато через полгода именно он нашел Натансона и предложил ему сдать экзамены на режиссерский факультет. Дело в том, что это был известный кинорежиссёр Лев Кулешов – сдав ему экзамен, Георгий был зачислен во ВГИК.

Впрочем, вскоре после начала занятий Натансона призвали в армию, где он перенес двухстороннее воспаление легких, после чего был комиссован. Но только он восстановился в институте, как началась война. «Пятого июля 1941 года ушел добровольцем в Кировскую дивизию народного ополчения на защиту Москвы мой отец – Григорий Иосифович Натансон, профессор-экономист, преподаватель Плехановского института, белобилетник по зрению, в его очках вместо стекол стояли линзы, – писал Георгий Григорьевич. – В любимую Москву он так и не вернулся, погиб под Ельней. Как стало известно моей маме из беседы с чудом спасшимся из немецкого плена однополчанином папы, отец по доносу был выдан как еврей и вместе с другими евреями и коммунистами был расстрелян немецкими офицерами. Отец не был коммунистом и дома Сталина называл тираном».

Во время Великой Отечественной Натансон жил в эвакуации в Алма-Ате, работал ассистентом режиссера на «Мосфильме», а позже вторым режиссером у таких классиков отечественного кино, как Иван Пырьев («Секретарь райкома», «В 6 часов вечера после войны»), Александр Довженко («Мичурин»), Александр Птушко («Садко») и Андрей Тарковский («Иваново детство»). Самостоятельно работать Натансон начал в середине 1950-х, сняв в соавторстве с Сергеем Образцовым полнометражный кукольный мультфильм «Небесное созданье». Режиссеры получили за него приз на Международном кинофестивале детских фильмов в Венеции. В 1960 году на экранах появляется снятый совместно с Анатолием Эфросом фильм «Шумный день». Затем одна за другой выходят его киноленты «Всё остаётся людям» и «Палата» по пьесам Самуила Алешина, «Старшая сестра» по пьесе Александра Володина. Премьера каждого становится заметным событием и в кинематографе, и в социальной жизни страны в целом. Правдивость и эмоциональная напряженность его картин не оставляли равнодушными десятки миллионов граждан большой страны. Та же напряженность сопровождала и самого режиссера во время работы – разрешения на экранизацию произведений почти всегда приходилось добиваться со «скрипом». Так, первоначально была отклонена заявка на съемки фильма «Всё остаётся людям», за фильм «Повторная свадьба» Натансона и вовсе отлучили от работы в кино на целых пять лет.

Не обошлась без запретов и одна из самых известных его картин – «Еще раз про любовь». Сценарий этого фильма был отвергнут редакционной комиссией Госкино как пошлый и аморальный – дескать, разве может советская девушка в первый же вечер знакомства с мужчиной поехать к нему домой и остаться ночевать? Да еще и сценарий был написан «каким-то» Радзинским. В конечном итоге удалось отстоять и сценарий, и Радзинского, но снимать все же пришлось вдали от большого начальства – не в Москве, а в Сочи. Картина вышла на экраны в 1968-м, а на следующий год отправилась на международный фестиваль в Колумбию – правда, ввиду своей «аморальности», не для конкурсного показа, а на продажу. На конкурс отправили другую картину, после просмотра которой члены комиссии резюмировали: «Можете, конечно, показывать этот фильм, но никакого внимания к нему не будет. А что вы привезли для продажи?» После просмотренного «Еще раз про любовь» все члены конкурсной комиссии были единогласны: «Вот, это то, что надо!» Картина была выставлена на конкурс без согласования с Москвой, под ответственность посла СССР, и завоевала Гран-при. И кстати, приз за картину, которую советские чиновники нашли пошлой, украшала табличка с надписью: «Георгию Натансону за мастерство режиссуры и высокие моральные качества фильма». Впрочем, таковыми были все фильмы Георгия Григорьевича – призывали к добру, милосердию и справедливости, к человеческому достоинству и уважению.