Бакалов освобожденный

Он получил «Оскар», написал музыку к «Убить Билла» и работал вместе с Тарантино, Феллини и Пазолини, но настоящую известность композитору Луису Энрике Бакалову, в котором смешалась славянская фамилия, еврейские корни и латиноамериканский темперамент, принес легендарный «Джанго», ставший самым кровавым вестерном в истории мирового кинематографа.

Он родился в августе 1933-го в Буэнос-Айресе, но корни его семьи уходили на десятки тысяч километров – в болгарский город Баната, откуда его дедушка и бабушка прибыли в Латинскую Америку за сионистской мечтой. И хоть затея барона Мориса Гирша – перевезти евреев из Восточной Европы в Аргентину и создать там еврейский сельскохозяйственный анклав – не увенчалась успехом, для многих иудеев Аргентина всё же стала новой родиной.

Неизвестно, пробовали ли себя предки Бакалова в роли ковбоев на еврейских ранчо, но к моменту рождения Луиса семья уже давно и прочно устроилась под Буэнос-Айресом и чувствовала там себя как дома. «Мой отец часто слушал танго по радио и подпевал. И я впитал ритм танго с детства, сам того не осознавая», – будет вспоминать спустя годы Луис. Музыкальные способности мальчика были столь очевидны, что уже в пять лет ему наняли учителя фортепиано. Им стал Энрике Баренбойм – отец всемирно известного израильско-аргентинского дирижера Даниэля Баренбойма.

И уже к двадцати годам Бакалов давал концерты по всей Латинской Америке – в Аргентине ему было тесно. А вскоре он и вовсе уехал на четыре года в Колумбию, а затем в Европу. Сначала в Испанию, но сбежал оттуда, испытывая отвращение к режиму Франко, затем во Францию и наконец – в Италию, которая стала его новым домом. «Я не выбирал Италию сознательно. Так вышло, что когда я собирался уезжать, мне предложили там работу. Как бы нагло это ни звучало, но это не я выбрал Италию, а она меня. Это случай, а может быть, и судьба», – скажет потом Бакалов.

Попав в Милан в 1959-м, классический музыкант Бакалов неожиданно для себя оказался в эстрадной среде и быстро преуспел. «Я хотел играть классику, но понимал, что у меня нет денег, а лучший способ заработать их – заняться поп-музыкой», – будет объяснять он свою измену классике. Тем более что изменял он ей не столько с поп-музыкой, сколько с кинематографом. Потому что Италия 1960-х – это, конечно же, кино, которое определило жизнь Бакалова.

Пусть итальянский кинематограф и не мог сравниться с Голливудом по бюджетам, но брал элитарностью – режиссурой Феллини, Антониони и Висконти, игрой Марчелло Мастроянни и Софи Лорен. И музыкой Бакалова. Уже в первые месяцы своей жизни в Италии он работает пианистом на озвучке фильмов, а затем – как автор музыки к кинолентам.

Первый большой успех пришел к нему после работы над фильмом Пьера Пазолини «Евангелие от Матфея». За партитуру к этой вызвавшей немало прений картине Бакалов впервые был номинирован на «Оскар». Тогда его опередил американец Кен Торн с мюзиклом на древнеримский сюжет. Свой «Оскар» Бакалов получит только спустя 30 лет – за музыку к «Почтальону» Массимо Троизи и Майкла Рэдфорда. Впрочем, «Оскар» он принял без особого восторга, а саму статуэтку подарил дочери, и позолоченная фигурка стала одной из ее любимых кукол.

Однако главный успех Бакалову принес не оскароносный «Почтальон» и не сотрудничество с Феллини и Пазолини, а спагетти-вестерны. Итальянские версии американских фильмов о ковбоях появились в середине 1960-х и неожиданно оказались гораздо популярнее своих аутентичных заокеанских аналогов. В 1964 году фильм «За пригоршню долларов» – один из первых спагетти-вестернов – сделал знаменитыми тогда еще молодого американского актера Клинта Иствуда, итальянского режиссера Серджио Леоне, а также коллегу и наставника Бакалова – великого композитора Эннио Морриконе.

Сам Бакалов приобщился к «ковбойскому» жанру в 1966 году, написав музыку для легендарного «Джанго», вошедшего в историю мирового кинематографа как один из самых кровожадных и натуралистичных вестернов. «Джанго», к слову, стал любимым фильмом Квентина Тарантино, и снимая в 2012-м «Джанго освобожденного», американский режиссер использовал в качестве открывающей композиции музыку Бакалова. «Когда у меня появилась мысль снять “Джанго освобожденного”, я понял, что просто обязан начать фильм с песни из старого фильма», – говорил Тарантино после премьеры. Это было далеко не первое сотрудничество Тарантино и Бакалова – музыка аргентинско-итальянского композитора уже звучала в снятом в 2003 году фильме «Убить Билла».

Всего же Бакалов написал музыку для полторы сотен фильмов, большинство из которых, конечно же, итальянские. Но писал он не только для кинематографа. Среди его работ – множество произведений для оркестра и хора, в том числе уникальная «Месса Танго» – литургия в ритме танго, написанная им в 1997 году. Правда, по требованию Бакалова из стандартного текста мессы были исключены все упоминания о еврейском мальчике из Назарета. «Я еврей, и за “Мессу Танго” меня можно было бы обвинить в богохульстве, – объяснил композитор и добавил: – Но я готов защищать святость танго и религиозную мысль, которой оно дышит».

Страдание, которое звучит в этой мессе, Бакалов воспринимал как своё личное страдание – потому что не видел непреодолимых барьеров ни в жизни, ни в искусстве. «Я всегда думал о музыке без границ, которая делилась бы только на хорошую и плохую, – рассказывал композитор за несколько лет до смерти. – В значительной степени это связано с тем, что я чувствую себя космополитом. Это слово ненавидят многие фундаменталисты, а во времена Сталина космополитизм вообще был уголовным преступлением, но для меня это слово – синоним уважения к другим людям и принятия многообразия культурной и этнической принадлежности. В моем личном “плавильном котле” варятся вместе Аргентина и Италия, еврейское и южноамериканское, Европа и страны третьего мира». Луис Бакалов умер 15 ноября прошлого года в Риме в возрасте 84 лет, освободившись от последних сковавших его материальных границ.