Еврейский голос Буратино

«Звенит январская вьюга» – спела она в фильме «Иван Васильевич меняет профессию» и прославилась. Но главным хитом Нины Бродской всё равно навсегда осталась песня про Буратино.

Нина Бродская вспоминала: первый успех пришел, когда ей было четыре года. Она поехала с дядей и тетей в крымский город Алупку и там услышала слова одной «взрослой» песни. Не совсем понимая смысл, Нина начала всюду ее распевать. «Взрослые были в восторге, – рассказывала она. – Меня начали приглашать чуть ли не в каждый санаторий. Одни мне давали конфеты, другие – фрукты! Я была очень довольна до тех пор, пока о песенке, которая сделала меня такой известной, не рассказали моей тете. Ох и попало мне тогда!» Слова композиции, которую четырехлетняя девочка исполняла отдыхающим, звучали так: «Зоя, Зоя, Зоя, Зоя, ты кому давала стоя? Никому я не давала, кроме начальника вокзала».

Бродская родилась в 1947 году в Москве. «Это была обычная еврейская семья, отец мой был музыкантом, а мама – домохозяйка. Мама влюбилась в папу, когда ей было 13, а ему – 17 лет», – рассказывала она сама. Интересно, что дед и бабка по материнской линии Бродской были слепыми: дед Арон родился таким, а бабушка потеряла зрение, переболев черной оспой. Их свели родственники – два слепца стали жить вместе и родили троих детей.

«Иногда бабушка звонила и спрашивала: “Ниночка, ди ферштейст ов идиш?” Что по-русски означало: “Ты понимаешь по-еврейски?” Она была из Польши и разговаривала по-русски, как я – по-татарски, она просто мешала еврейский, русский и польский языки. А когда ругалась нецензурно, то у меня складывалось впечатление, что она до конца не понимала значение этих слов. Так вот, моя бабушка говорит мне: “Дайн швестр Поля – а за курве, а за бл***! Зи эт мир а зой издевается”. По-русски это значило: “Твоя сестра Поля… она надо мной так издевается!” И при этом бабушка меня спрашивала, понимаю ли я по-еврейски? По-моему, и без того понятно!» – вспоминала Бродская в своей книге мемуаров «Хулиганка».

Отличный голос был у Нины с раннего детства. Еще в двухлетнем возрасте будущая артистка, по ее собственным словам, распевала гимн Советского Союза, сидя на горшке. А однажды вдруг спела песню из репертуара Клавдии Шульженко в переполненном автобусе. Ей было три года. Все пассажиры аплодировали. С восьми лет родители отдали Нину в музыкальную школу, а позже настояли на ее поступлении в училище по классу фортепьяно. «Мы жили в ту пору в районе Марьиной рощи, где обитала большая еврейская община со своими нравами и традициями. Если поговорить с ними, то у них дети – самые лучшие, и мои родители тоже старались поддерживать эту марку. Потому заранее за меня все решили, кем я должна стать», – рассказывала она.

Поступить в училище ей удалось с трудом. Очевидный талант Бродской соседствовал с независимым дерзким характером. На главный экзамен она явилась разодетая и на высоких каблуках, а когда ее попросили спеть – грянула всей силой своего голоса старинный романс. Педагоги обозвали Бродскую «джазисткой» и решили, что так вызывающе петь и выглядеть студентке музучилища нельзя. Однако все решил голос одного из пожилых профессоров. «Перед нами большое дарование! Такую надо брать!» – объявил свой вердикт он.

Уже на первом курсе Бродская стала выступать как певица. Случай свел ее с трубачом Эдди Рознером, который пригласил ее в свой оркестр (https://jewish.ru/ru/people/culture/3122/). В его составе Нина проехала с гастролями весь СССР и впервые попала на телевидение. Рознер был по-настоящему легендарной личностью. Еврей, родившийся в Берлине, он перебрался в СССР со своим биг-бэндом во время Второй мировой войны. В конце 40-х, на волне советской борьбы с джазом, он пытался покинуть Страну Советов, но был схвачен пограничниками во Львове и получил десять лет лагерей. Отсидев, вернулся в Москву, где вновь собрал биг-бэнд – на этот раз Рознер не стал заигрывать с неприятным советской пропаганде словом «джаз» и назвал свой оркестр просто «эстрадным». Он пользовался бешеной популярностью. Музыканты Рознера постоянно гастролировали. Их звали играть в «Голубой огонек» – главную музыкальную передачу в СССР. Фактически оркестр был предтечей всего шоу-бизнеса в России.

«Дядя Эдди, как я его называла, меня обожал, – без лишней скромности вспоминала Нина Бродская. – Ему было уже 54 года. Он был образован, говорил на многих языках, обладал большим чувством юмора и имел единственный недостаток – любил женщин! Поговаривали на эстраде, что он не проходил мимо ни одной бабы. Но были и исключения – я в том числе».

Бродской было всего 16-ть, когда она начала петь у Рознера. В ответ на «дядю Эдди» тот называл ее «дитем оркестра» и вечно хотел накормить. Рознер боялся, что Нина сильно нервничает из-за выступлений, а оттого голодает. А еще, говорила Бродская, ей запомнились изуродованные большие пальцы легендарного трубача: «Как-то я спросила его, почему, и он мне ответил: “На Лубянке пальцы вставили в тиски и зажали”».

Именно Рознер свел Бродскую с миром кино: «Однажды он протянул мне листок с телефонным номером и наказал позвонить. Я позвонила, и оказалось, что номер принадлежит композитору Яну Френкелю. В тот момент ему очень нужна была певица для исполнения песни “Любовь-кольцо” в фильме “Женщины” режиссера Павла Любимова». Бродская говорила, что когда Френкель впервые наиграл ей мотив, песня не произвела на нее впечатления. Однако именно с этой композиции начался ее взлет. Фильм «Женщины» вышел на экраны в 1965 году и стал одним из лидеров советского проката: в тот год картину посмотрели больше 35 миллионов человек. Песню «Любовь-кольцо» пели по всей стране, а голос молодой артистки Нины Бродской звучал отовсюду. Ее начали звать в кино и на радио. В одночасье «джазистка», как пренебрежительно отозвались о ней в музучилище, стала звездой.

В 1973 году Бродская спела один из главных хитов советского кинематографа – песню «Звенит январская вьюга» из фильма «Иван Васильевич меняет профессию». Композитором этой картины был великий Александр Зацепин. Много лет спустя Бродская сокрушалась: шанс поработать с Зацепиным был у нее еще в 60-х. Она могла спеть в «Кавказской пленнице» и «Бриллиантовой руке», но в итоге хиты в этих фильмах исполнила другая певица – Аида Ведищева. Бродскую подвела молодость. Зацепин хотел от нее простого и непритязательного исполнения, но самой Бродской казалось, что так не пойдет: она спорила с композитором и везде «включала» джазовый диапазон. В итоге Зацепин обиделся. До 1973 года он перестал звать Бродскую в фильмы, над которыми работал.

Но, возможно, главным хитом певицы и ее фирменным знаком стала даже не «Январская вьюга», а песня из фильма «Приключения Буратино» 1975 года. Та самая, где в припеве имя сказочного героя растягивают по слогам: «БУ! РА! ТИ! НО!».

«Было очень стыдно!» – вспоминала Бродская этот исторический момент своей карьеры. Дело в том, что вместе с ней в студии находился актер Ролан Быков. А еще в 1966 году между ними случился «конфликт». Оба работали над фильмом «Айболит 66». Быков был режиссером той картины и одной из ее главных «звезд» – он играл Бармалея. Однако 19-летняя Бродская совсем не знала его в лицо. Когда во время озвучки Быков сначала отхлебнул чай из ее кружки, а затем стал есть ее коржик, она не стерпела. «Слушай! – сказала она. – Здесь поблизости через два павильона есть буфет, сходи-ка, а?» Мужчина стал извиняться и пошел. А потом оказалось, что он и есть великий Ролан, режиссер и актер. Бродская потом добавляла: «Не знаю, запомнил он этот случай или нет. Но на записи “Буратино” я старалась не показывать ему, что сама помню все».

Нина Бродская эмигрировала в США в 1979 году – вместе с сыном и мужем. Позже она признавалась, что к эмиграции ее подтолкнул конфликт с чиновниками из Министерства культуры. Певица была яркая, говорила, что думала, да к тому же была еврейкой – в итоге ее начали оттирать на задний план: стало меньше предложений в кино, начались проблемы с выездами за границу.

В Америке Бродская продолжила заниматься музыкальной карьерой и выпустила несколько пластинок. Сегодня певице 72 года. Она не думала, что ее помнят на родине, и была крайне удивлена, когда прилетела в Россию в 1994-м. По легенде, еще в аэропорту Бродская услышала звуки знакомой песни: «Кто доброй сказкой входит в дом? Кто с детства каждому знаком? Кто не ученый, не поэт, а покорил весь белый свет?» Песню про Буратино пели ее поклонники всех возрастов, которые приехали в Шереметьево, чтобы встретить артистку.