Через тернии к Сталину

Он печатал Мандельштама и Пастернака, за что был назван врагом советской власти и выгнан из страны. Вернулся из ссылки издатель Исай Лежнёв шёлковым: клеймил троцкистов в «Правде» и писал тексты за Шолохова.

Его настоящее имя – Исаак Альтшуллер: в революционные годы он стал Исаем Лежневым, но старая фамилия сохранилась в документах. В мемуарной книге «Записки современника», вышедшей в 1935 году, Лежнев подробно описывал еврейский мир своего детства в приморском Николаеве. В их доме часто гостевали люди «духовного и купеческого звания», стол ломился от «вин и закусок». Отец Исаака управлял делами своего дяди – крупного богача на юге Российской империи, а еще служил старостой в синагоге и попечителем школы для бедных еврейских детей – талмуд-торы.

В эту талмуд-тору он и отправил учиться своего сына Исаака – как вспоминал повзрослевший Лежнев, «в виде опыта». В школе Исаак столкнулся с произволом учителей, хотя его все это – как ребенка из богатой семьи – касалось в меньшей мере. Но именно тогда Исаак понял, что хотел бы посвятить жизнь помощи угнетенным.

В семье Альтшуллеров это желание было присуще не только Исааку. Его старший брат был социал-демократом: ушел из дома в 15 лет, прошел тюрьмы и ссылки, получил прозвище Профессор Голодовок. Сестра организовывала рабочие кружки. «Обыски в нашем доме начались, когда мне было девять лет», – вспоминал позднее Лежнев. Не менее гнетущее впечатление на мальчика оказал один из самых страшных еврейских погромов, произошедших в Николаеве в апреле 1899 года.

Родительский дом Исаак покинул рано, в 13 лет: не сошелся с отцом взглядами на религию. Голодал, перебивался грошовыми заработками, пока наконец не влился в революционное движение. В Российскую социал-демократическую рабочую партию (РСДРП) Лежнев вступил в 1906 году. После двухлетней ссылки в 1907–1909 годах за участие в стачке Лежнев увлекся мистицизмом Льва Шестова, отошел от партийной работы и, сдав экстерном экзамены на аттестат зрелости, уехал в Швейцарию. Там он учился в качестве вольнослушателя на философском факультете Цюрихского университета.

Вернувшись в Россию в 1914 году, Лежнев занялся журналистикой. После революции работал в «Известиях» и армейской газете «Красное знамя». В марте же 1922 года Лежнев начал выпускать в Петрограде свой собственный журнал «Новая Россия» – в духе царивших тогда «сменовеховских» идей. Общественно-политическое движение «Смена вех» зародилось на фоне внедряемой в Советской России новой экономической политики. Его идеологи призывали интеллигенцию к сотрудничеству с большевиками во имя построения великой России, надеялись, что благодаря нэпу большевики тоже переродятся.

Исай Лежнев был в восторге от нэпа. Он расшифровывал эту аббревиатуру как «национальная экономическая политика» и писал: «Если бы мы, опираясь на наши военно-политические достижения и на наш крепко слаженный аппарат государственной власти, не оградились тройным проволочным заграждением от напора хищнического чужеземного капитала – мы неминуемо попали бы в чужеземную кабалу, стали китайскими кули, навозом под ногами во много крат более сильного Запада. Ближайшие перспективы нэпа чреваты хозяйственным подъемом, культурным ростом и национально-экономической самостоятельностью России».

Тем не менее после выхода второго номера издание Лежнева закрыли по распоряжению главы Петросовета Григория Зиновьева. Но вскоре Ленин направил Дзержинскому письмо: «“Новая Россия” № 2 закрыта питерскими товарищами – не рано ли закрыта? Надо разослать ее членам Политбюро и обсудить внимательнее. Кто такой ее редактор Лежнев? Нельзя ли о нем собрать сведения?»

После вмешательства Ленина запрещенный журнал возродился в Москве под названием «Россия», а затем вернул себе первоначальное имя. Список его авторов ошеломляет и сегодня: Андрей Белый, Александр Грин, Валентин Катаев, Осип Мандельштам, Борис Пастернак, Борис Пильняк, Михаил Пришвин, Алексей Толстой, Вячеслав Ходасевич, Илья Шмелев, Илья Эренбург.

По словам Михаила Булгакова, попасть на страницы этого журнала было «приятно и почетно». Булгаков, который начал сотрудничать с журналом одним из первых, вывел Лежнева в «Театральном романе» в образе Ильи Рудольфи – издателя единственного частного журнала «Родина». «Ну, догадался я, – писал автор “Мастера и Маргариты”, – он продал душу Дьяволу. Сын погибели и снабжал его деньгами».

Лежнев не напечатал булгаковскую «Дьяволиаду», зато издал вторую часть «Записок на манжетах». А потом в «России» появилось произведение, которое по идеологическим причинам не могло напечатать ни одно государственное издательство – «Белая гвардия». Первые 13 из 20 глав романа были опубликованы в четвертом и пятом номерах «Новой России». Шестой номер так и не увидел свет. В марте 1926 года журнал Лежнева был окончательно закрыт.

О дальнейших событиях можно узнать из письма Лежнева идеологу «сменовеховства» Николаю Устрялову: «8 мая у меня был обыск – одновременно в издательстве и писчебумажном магазине нашего кооператива. Издательство и магазин были опечатаны. 9-го я был вызван в ОГПУ и там арестован, просидел в тюрьме около трех недель. Журнал и издательство закрыты, а я постановлением особого совещания выслан из пределов СССР на три года».

Исай Лежнев с супругой Эстер Соломоновной Альтшуллер были высланы в Эстонию, в город Хаапсалу. При этом советское гражданство Лежневу сохранили, еще и предоставили должность в берлинском торгпредстве. Возможно, такая мягкость была связана с согласием Лежнева выполнять поручения ОГПУ – госоргана, который вскоре будет преобразован в НКВД. В итоге три года ссылки за границей пролетели – и Лежневу разрешили вернуться в Советский Союз. В 1933 году он по личной рекомендации Сталина был принят в ВКП(б).

Лежнева приняли корреспондентом в главную газету страны «Правда» – там он постепенно дорос до должности начальника отдела литературы и искусства. Некоторые его статьи, как того требовала эпоха, были похожи по жанру на доносы. Его подпись стоит, например, под статьей «Смердяковы», посвященной прошедшему в январе 1937 года Второму московскому политическому процессу над бывшими руководителями компартии Георгием Пятаковым, Карлом Радеком, Леонидом Серебряковым и другими. Вот выдержка из статьи: «Перед Верховным судом предстали “герои” троцкистского центра во всей своей омерзительной наготе. С затаенных врагов, изменников родины, втихомолку совершавших свое гнусное дело, сорваны маски. И вот они проходят перед нами – вредители, шпионы, диверсанты, террористы, прелюбодеи чести, торговавшие в розницу драгоценным телом нашей страны, готовые растерзать ее на куски и бросить под ноги хищным псам фашизма».

В 1939 году по решению отдела кадров печати и издательств ЦК ВКП(б) Исая Лежнева выгнали с работы как «не заслуживающего доверия». Обычно за таким событием следовал арест. Но не в этом случае. Он продолжил спокойно работать в том же журнале внештатным литературным критиком. Еще в Берлине Лежнев написал статью о романе «Тихий Дон» – в СССР же он стал фактически главным шолоховедом. В московской писательской среде наравне со слухами, что «Тихий Дон» написал казак Федор Крюков, судачили о Лежневе, который якобы пишет за Шолохова все его интервью и тексты выступлений.

Во время Великой Отечественной Лежнев был эвакуирован в Ташкент, где написал пропагандистскую брошюру «Правда о Гитлере» и составил публицистический сборник «Палач Европы». Скончался Исай Лежнев в 1955 году – был с почестями похоронен на Новодевичьем кладбище. В некрологе, опубликованном в «Литературной газете», он был назван талантливым советским литературоведом, публицистом и критиком-коммунистом.