Top.Mail.Ru

Уроки Юноны Каревой

29.03.2012

Юнона Карева — первая жена кинорежиссёра Станислава Говорухина, мать недавно ушедшего из жизни писателя и режиссёра Сергея Говорухина. В связи с преждевременной кончиной сына Станислав Сергеевич Говорухин получил множество соболезнований, но, как мне кажется, про Юнону Кареву многие забыли. Встречу с Юноной Каревой судьба подарила мне много лет назад.
 
Птица билась в окно. Её тревожный стук прорывался сквозь ранее утро в ещё не пробудившееся сознание. И билась она так тщетно, так безутешно, будто минуты её сочтены. Утро в горах тихое. 700 метров над уровнем моря. Ты словно оторван от суеты, звуков машин за окном, выбит из круговорота дней. Ещё никогда я не видела такой отчаянной птицы, которая битый час так бы стучала в окно... А через пару часов за тысячи километров отсюда хоронят одного из талантливейших людей нашей эпохи, Сергея Говорухина. Среди вещей, привезённых с собой в Израиль, бережно храню письма и фотографии, связанные с этой семьёй. Память — это единственное, что говорит нам о том, что мы живы.

Биографическая справка:
 
Юнона Карева родилась в 1933 году в Харькове в еврейской семье, окончила Высшее театральное училище им. Щепкина при Малом театре. В 1955-1992 годах служила в Русском драматическом театре им. Качалова Казани. Юнона Карева — заслуженная артистка Республики Татарстан, заслуженный деятель искусств Татарстана и России. Сейчас Юнона Ильинична преподаёт в Казанском театральном училище. В репертуаре актрисы более десятка театральных ролей, несколько раз она снималась в кино. В кино Карева дебютировала в 1979 году, снявшись в фильме «Место встречи изменить нельзя».
1990 год. Урок «театра» скорее был экспериментальным, чем входившим в обязательную программу школы при консерватории. Я хорошо помню тот первый урок, тот день и час, когда впервые увидела Юнону Ильиничну Кареву. Чёрная водолазка, бирюзовая шаль, накинутая на плечи, чёрная юбка в пол. Что такое судьба? Её появление невозможно объяснить, но приход её ярко ощутим. Тогда я ещё и не могла понять, что именно меня заворожило: этот строгий образ или бархатный низкий тембр голоса? А может быть, бирюзовые с поволокой глаза? Урок состоял из многочисленных упражнений на воображение и пластику тела. Мне было 11 лет и меня больше всего занимала тревога в её глазах, с которой она то уходила в себя, то возвращалась к нам. Не заметить этого было так же невозможно, как и оторвать от неё глаз. Дождавшись окончания урока, совсем не робея, я подошла и призналась ей в том, чего уже не могла в себе удержать: «Юнона Ильинична, я очень хочу быть похожей на вас». Улыбнувшись, она проведёт рукой по моим волосам и произнесёт: «Что ты, что ты...» Что ей, казалось бы, до меня? Но помню, как тронуло её, что живу я в свои 11 лет вдали от родителей, в интернате для иногородних учащихся средней специальной музыкальной школы при Казанской государственной консерватории. С этого дня она часто брала меня с собой и угощала тарелкой горячего супа. Я носила ей свои первые стихи, а она доставала рукописи сына, который к тому времени уже давно состоялся в литературе и активно печатался. Своим первым учителем на литературном поприще я считаю именно Сергея, на книгах которого я росла, к мнению которого всегда прислушивалась...

Я приходила к Юноне Ильиничне, она давала мне почитать ещё не опубликованные рукописи Сергея, и я была счастлива тому, что имела возможность находиться рядом. Порой я просто шла рядом, сопровождая её по делам до конца улицы, и, кажется, только этим уже и жила. Моё восхищение и влюблённость так, вероятно, зашкаливали, что однажды я с грустью сказала своей маме: «Как жаль, что я родилась не у Юноны Ильиничны». Но моя мама очень мудро отнеслась ко всему сказанному.
 
Дом Юноны Каревой уютен и прост: скромная мебель, небольшой столик, расписанный под хохлому, который служил днём как журнальный, а вечером — как стол для друзей, которых всегда и в любое время было много. Но особое место в квартире всегда занимала комната сына, который уже давно жил в Москве. Комната эта всегда напоминала некую святыню: чисто убранная, будто в любой момент её хозяин появится на пороге. Скажи мне тогда кто-нибудь, что через пару лет именно эта комната станет моим домом на время учёбы в консерватории, я бы упала в глубокий обморок. Только потом, спустя много лет, живя рядом с Юноной Ильиничной, я многое пойму про её вечную грусть и тревогу в глазах. Сын — это единственное, что всегда волновало её больше всего. Тоска по нему, волнение и частые звонки на протяжении всех этих лет. В феврале 1995 года в Грозном, при возвращении со съёмок фильма, Сергей был обстрелян чеченскими боевиками и получил огнестрельное ранение, приведшее к ампутации ноги.

Мужество и стойкость этой великой матери дорогого стоит. Позже, когда у меня будет подрастать мой собственный сын, я задам ей вопрос: «Как воспитываются такие сыновья?» «Книги и музыка», — ответит Юнона Ильинична и растерянно закурит. Она всегда говорила: «Серёжа вырос на книгах и музыке, а его любимым композитором был Вивальди».

Автор о себе:
 
Пианистка, живу в Израиле. В России работала внештатным корреспондентом телеканалов СТС-Казань и «Вариант». Автор двух сборников стихов, концертирующий музыкант, лауреат всероссийских конкурсов, преподавала в консерватории и в академии искусств.
Мама Юноны Ильиничны была пианисткой и певицей, писала стихи и музыку. Ноты, по которым она играла, я тоже бережно храню. Символично, что многие из этих нот мы использовали в совместном концерте с Юноной Каревой, представляя композицию по мотивам романа Валентина Каверина «Перед зеркалом». Отец Юноны Ильиничны был архитектором. Семья, состоящая из представителей чуть ли не всех видов искусства, не могла не наложить свой отпечаток на формирование личности Сергея уже в раннем детстве. С девяти лет маленькая Юнона вместе с другими детьми грузила на военном заводе снаряды. А утром отправлялась в госпитали — читать раненым стихи. Она вспоминала, что именно тогда впервые почувствовала себя артисткой. О себе всегда рассказывала мало, но были вечера, когда мы перебирали фотографии спектаклей, где она играла ведущие роли. Тогда Юнона Ильинична поведала мне о своей непростой театральной судьбе. Случилось так, что в 1992 году её карьера в театре внезапно оборвалась. Вся её жизнь с тех пор — это её студенты. Ими она живёт и по сей день, вкладывая всю себя. Это человек с очень большим сердцем, который всегда спешит на помощь. У каждого из нас есть своя Юнона Карева.

Случайная встреча — самая неслучайная вещь на свете.Что мы можем подарить судьбе в ответ? Чем ответить людям, оставившим глубокий след в нашей жизни? Память — это единственное, что говорит нам о том, что мы живы.

Лика Кнубовец

{* *}