Что искала душа моя

Штейнберг придумал его, чтобы не путали с родным братом, тоже художником, Эдуардом Штейнбергом. Родился Борух в Москве 9 июня 1938 года в семье переводчика Аркадия Акимовича Штейнберга. В 1941 году отец ушел на фронт, а в 1944 был арестован и осужден по 58й «политической» статье. Только через 8 лет, отсидев свой срок от звонка до звонка, он вышел на свободу. Свидание с семьей было кратким: в Москве ему разрешили пробыть всего несколько дней, а затем отправили на поселение в город Ухту, в республику Коми, как вольнонаемного врача. Аркадий Акимович отбыл на Север не один: с ним поехал младший сын — Борух. Старший Штейнберг был незаурядной многогранной личностью: поэт, писатель, художник, скульптор, музыкант, игравший на многих музыкальных инструментах, переводчик, знавший 15 языков, гениальный педагог. Будучи сыном «врага народа», Борух был вынужден расстаться со школой еще во втором классе. Благодаря отцу он получил такое блестящее образование, какое не могла дать ни одна советская школа. В Ухте Борух под руководством отца начал заниматься творчеством. Здесь были написаны первые стихи и рассказы.В конце 1953 года они вдвоем вернулись с Севера. Но жить в Москве отбывшему срок по политической статье не разрешалось. Аркадий Акимович поселился с семьей в небольшом городке Калужской области Тарусе, живописно раскинувшейся на высоком берегу Оки. Таруса еще до революции привлекала художников, поэтов и писателей своими великолепными пейзажами. Ее называли «Русским Барбизоном». Цветаевы, Толстые, Борисов-Мусатов, Крымов, Ватагин, Паустовский, Заболоцкий в разное время отдыхали и работали в Тарусе.

До войны у семьи Штейнбергов был большой двухэтажный дом, но возвратиться в него им уже не пришлось: он был конфискован у семьи «врага народа». Таруса, находящаяся за знаменитым 101 километром, стала домом для многих писателей, поэтов и художников, вернувшихся из заключения. Круг интеллигенции, собравшейся в то время в Тарусе, был впечатляющим. Кто-то приехал после ареста и лагерей, поскольку жить в Москве и других крупных городах было нельзя, для других же это было просто дачное место. Константин Паустовский, Надежда Мандельштам, Николай Заболоцкий, Борис Свешников были друзьями, гостями и собеседниками Аркадия Акимовича. Общение с этими людьми оказало на Боруха, тогда шестнадцатилетнего подростка, огромное влияние. Летом 1957 года в Тарусу приезжает на практику художественный факультет ВГИКа. Борух знакомится с художниками В. Воробьевым, И. Вулохом и В. Коневским. В Тарусе он начинает писать свои первые живописные работы.



С 1960 года Борух живет в Москве. Художники Анатолий Зверев, Дмитрий Плавинский, Александр Харитонов, Игорь Куклис – вот новый круг общения молодого живописца. Все они жили неподалеку друг от друга, что, помимо общих интересов, способствовало регулярному общению. Первым покупателем картин Боруха стал бразильский дипломат Гидо Суарес, и это придало еще больше азарта в работе молодому художнику: оказалось, что его картины не только кому-то интересны, но даже есть люди, готовые платить деньги за его искусство.

В 1974 году Борух примкнул к группе художников, активно отстаивавших свои права на свободу творчества. Лидером этой группы был Оскар Рабин. Группа художников устроила несанкционированную выставку неофициального искусства под открытым небом на окраине Москвы. Власть выступила против художников и их картин с помощью бульдозеров и поливальных машин, многие художники были арестованы. Боруху ареста удалось избежать, и художник продолжает активно участвовать в «квартирных» выставках, а в сентябре 1975 года входит в инициативную группу по проведению первой официально разрешенной выставки нового искусства на ВДНХ.

Тяжелым испытанием для художника стал период 1977-78 годов. Сначала ограбили его квартиру. Бесследно исчезла коллекция графических работ русских авангардистов 20-х годов, коллекция русских икон, деньги. Следователи не находят ни воров, ни украденного, а, быть может, и не ищут. Для кого стараться? Сомнительная личность — художник, диссидент. Попытка же найти воров самому чуть не стоила художнику жизни: он получает тяжелые ранения и при смерти попадает в больницу. Чтобы хоть как-то поправить дела, выйдя из больницы, он пытается продать бывшие в семье золотые монеты царской чеканки, но и это ему не удается. Штейнберга арестовывают и отдают под суд за незаконную торговлю золотом. Суд и психиатрическая экспертиза признают его невменяемым и отправляют на принудительное лечение в закрытую психиатрическую лечебницу. Жене и друзьям художника стоило больших трудов и хлопот, чтобы добиться отмены принудительного лечения (уколов, разрушающих психику). Он был переведен в другое отделение, где впервые за историю этой «психушки» была организована творческая мастерская. В ней Борух нашел свой новый живописный язык.



Почти год Борух «лечился» в психиатрической клинике. Как это часто бывает у творческих людей, беда обернулась благом. В больнице, в мастерской, закрывшись на ключ, он мог работать часами, как монах в своей келье. Почти год он посвятил изучению двух книг: Библии и «Книги знаков» Рудольфа Коха, рассказывавшей о языческих и религиозных символах архаических культур. Читая эти книги, Борух пытается проникнуть в сакральный смысл каждого слова, каждого знака, и, творчески переплавив увиденное, соединить древние тексты и знаки со своим пониманием жизни.



Татьяна принесла бумагу и краски, и в больнице начался новый период творчества Боруха – графика. Еще занимаясь литературой, он писал короткие новеллы, почти притчи. Его графические листы — это притчи на холсте и бумаге. Своими работами он пытается напомнить людям о милосердии, терпении, сострадании и смирении. Эти работы надолго останавливают зрителя, пытающегося разгадать смысл таинственных знаков. После выхода из больницы Борух с 1978 года совсем прекратил светскую жизнь. Работа, семья и несколько друзей, которых, кажется, можно сосчитать по пальцам одной руки.



Все время Борух отдает работе. Рано встает, рано ложится спать. «У художника не бывает свободного времени», — говорит он. По-прежнему на рабочем столе лежит Библия, изучение которой не прекращается много лет, и книга Коха о знаках. Выполняемые им произведения всегда очень трудоемки: покрытые слоями искрящегося металла, таинственно мерцая, они рассказывают о вечных загадках бытия: о любви, о жизни и смерти, о Б-ге. Работая с металлом, таким неподатливым, но очень пластичным в его руках материалом, он добивается высокой выразительности. «Почему вы выбрали металл?» — спросила я у Боруха. «Вы путаете, не художник выбирает материал, а материал находит художника», — был ответ. Работает он над каждой картиной подолгу, никуда не торопясь, бывает, не один год, добиваясь максимальной выразительности. Быть может, эти картины из металла следовало бы назвать барельефами, так они объемны, многослойны и многофигурны.

Графические листы продолжают тему поиска разумности и гармонии бытия. «Я понять тебя хочу, смысла я в тебе ищу». Мир был создан Б-гом нам на радость. Так почему же столько горя, войн и смерти вокруг? Почему даже самые близкие люди так часто не могут понять друг друга? Мудрый, много переживший человек пытается дать ответ на эти вечные вопросы, создавая свое идеальное, гармоничное пространство. И только шелковые нити, сшивающие на холсте несоединимое, дают нам понять, как глубоко ранит художника далеко не идеальная наша действительность. «В молодости понимание свободы звучит так: чего хочу, то и делаю, сейчас я понял, что формула свободы иная: не делать того, чего не хочешь». Работа, любовь, дети – что искала душа моя?