Первый еврейский историк России

10 сентября весь еврейский мир и, в первую очередь, русскоязычное еврейство, отметит 150-летний юбилей выдающегося историка, публициста и общественного деятеля Семена Марковича (Шимона Меировича) Дубнова.

Семен Дубнов родился 10 сентября 1860 года в уездном городе Мстиславль Могилевской губернии в бедной многодетной семье. Родным языком будущего историка был идиш, русский он выучил только в 13-летнем возрасте, чтобы поступить в казенное еврейское училище в Вильне. Дубнов проучился там всего несколько месяцев: по указу 1873 года эти учебные заведения были ликвидированы, и будущий ученый остался без всякого формального образования. С тем большим прилежанием юный Дубнов занялся самообразованием: его привлекали история, философия и лингвистика. Особенно сильное впечатление на Семена произвела 11-томная «История евреев с древнейших веков до настоящего времени» германского историка Генриха Греца.

В 1880 году Дубнов, обзаведшийся «липовыми» документами, согласно которым он состоял в услужении у железнодорожного магната Полякова, приезжает в Петербург (в то время за пределами Черты оседлости могли проживать только «привилегированные» категории евреев). В Петербурге он вскоре женился на своей землячке Иде Фрейдлиной.

В Петербурге Дубнов начинает сотрудничать с прессой, вскоре став одним из ведущих авторов первого еврейского журнала на русском языке «Восход». В 1890 году евреев, не имевших права жительства в столице, выслали из города. Дубнов был вынужден переселиться в Одессу.

Дубнов не был кабинетным ученым-затворником, он активно участвовал в общественной жизни, был ярким публицистом. Дубнов ратовал за модернизацию еврейского образования, за его приспособление к требованиям современной жизни, участвовал в организации еврейской самообороны, противостоявшей погромщикам.

Первая русская революция 1905-1907 застала Дубнова в Вильне. Историк сразу же включился в политическую борьбу, основным лозунгом его и его соратников было требование предоставления евреев полного равноправия, подразумевавшего отмену Черты оседлости, процентной нормы при приеме в гимназии и университеты, допуск евреев к государственной службе.

В 1906 году Семен Дубнов возвратился в Петербург, где учредил и возглавил Еврейское историко-этнографическое общество. В последующие годы принимал активное участие в подготовке Еврейской энциклопедии на русском языке.

Тогда же Семен Дубнов и Израиль Эфройкин основали Еврейскую народную партию (Фолкспартей). Фолкспартей хотя и уступала по популярности Бунду и сионистам, все же добилась в предреволюционные годы заметного успеха на местных выборах в Польше и Литве.

Во время Первой мировой войны Дубнов снова оказался в Петербурге, а после победы Февральской революции и отмены дискриминации евреев стал профессором истории Петроградского университета.

Семен Маркович восторженно приветствовал Февральскую революцию, покончившую с дискриминацией «инородцев», но к Октябрьской отнесся настороженно. Дубнов не считал, что такие лидеры большевиков, как Троцкий, Свердлов, Зиновьев, Урицкий — евреи. «Они берут себе русские псевдонимы, потому что стыдятся еврейского происхождения, — писал историк. — Говоря по справедливости, их настоящие еврейские фамилии — и есть псевдонимы. Они оборвали все корни, связывавшие их с нашим народом».

В 1922 году Семен Дубнов покинул Советскую Россию и поселился в Берлине. В эмиграции он закончил и подготовил к печати главный труд своей жизни — десятитомную «Всемирную историю еврейского народа». Книга выходила на немецком языке в 1925-1929 годах. Создав этот масштабный труд, Дубнов получил неофициальный титул «главного историка еврейского народа». Работу Дубнова назвали первым светским академическим трудом, синтезировавшим всю историю еврейского народа, трудом, свободным от догматики, трудом, давшим масштабную социально-экономическую характеристику каждой эпохе в истории еврейского народа и каждой значительной общине диаспоры.

В своем капитальном труде Дубнов определял евреев как «народ, чьим домом является весь мир», и считал, что еврейский народ сформировался в процессе приспособления к тем условиям, в которых он жил. После разрушения Второго храма еврейский народ перешел к высшей, то есть культурно-духовной стадии исторического развития. Согласно Дубнову, еврейский народ в диаспоре развил особую социальную систему и общинную идеологию. Во все периоды истории еврейства выделялась одна община, более других преуспевшая в сохранении самоуправления, в национальном творчестве и в духовной независимости. Она становилась центром еврейского народа и гегемоном по отношению к остальным общинам. Так, Вавилония переняла гегемонию у Эрец-Исраэль, за ней последовала Испания, затем — Германия, за ней — Польша и Литва.

Дубнов отвергал как сионизм, считая его выражением псевдомессианства, так и ассимиляторство, и противопоставлял им концепцию автономизма.

Историк считал возможным еврейское национальное существование в диаспоре; он полагал, что евреи, будучи гражданами различных государств, должны образовать в них особые национально-культурные единицы, с широким кругом деятельности, очерченным законами этих государств.

В 1927 году Дубнов стал главой исторической секции ИВО (Идишер виссеншафтлехер институт) — Еврейского научного института. Заняв эту должность, ученый занялся изучением ценнейших источников — пинкасов (общинных книг еврейских кагалов Польши).

После прихода Гитлера к власти в 1933-м ученики и родственники предлагали пожилому ученому перебраться в Америку, Палестину и даже в Австралию. Дубнов предпочел остаться в Европе и переехал в Ригу — столицу независимой Латвии. В 1934 году умерла Ида — жена, соратник и верный помощник.

Во второй половине 30-х ученый работает над мемуарами, получившими название «Книга жизни». После присоединения Латвии к СССР ученого не тронули, но вскоре началась Великая Отечественная война. В июле 1941 нацистские войска заняли Ригу. Дубнов был выселен в гетто, его богатейшая библиотека была разграблена и уничтожена. Осенью начались казни обитателей гетто. Евреев отвозили в Румбульский лес и там расстреливали. Но Дубнов был слишком стар — он был казнен в самой Риге 8-го декабря 1941 года. Рассказывают, что когда его уводили латышские полицейские, историк кричал: «Идн, шрайбт ун фаршрайбт…» (Евреи! Записывайте, все записывайте!).