Дитя Венеры

Одни считают его гением, другие – сектантом и коммунистом, нажившимся на доверчивых дурачках. Но у созданного им проекта «Венера» до сих пор миллионы адептов, хотя самого Жака Фреско уже два года как нет в живых.

Жак Фреско родился в Бруклине 13 марта 1916 года в семье выходца из Турции Исаака Фреско и перебравшейся в США из Иерусалима Лены Фридлих. Его отец был садовником, мать подрабатывала портнихой, и Жак с детства знал – ему уготована судьба простого ремесленника. Родители хотели, чтобы мальчик занимался изготовлением вывесок, как его дядя, однако свои художественные способности ребенок решил направить в другое русло. «Меня всегда интересовало будущее, и когда вышел фильм “Метрополис”, я был просто шокирован. Людям впервые показали настолько интересную архитектуру и робототехнику», – вспоминал Фреско. Вдохновившись картиной Фрица Ланга, мальчик стал рисовать немыслимые летательные аппараты, плавучие города и небоскребы, которые, по мнению окружающих, годились разве что в декорации к фильмам-утопиям.

Эти рисунки вызывали у родителей лишь снисходительную улыбку: «Мальчик влюбился в фантастику. Перерастет». Но Жак не просто фантазировал, он пытался добавить более удобные современные элементы и в реальную жизнь. Так, в 10 лет он стал делать свечи с фитилями разной длины, которое гасли сами, прогорев какое-то время. «Это было сделано для религиозных, которым по определенным дням было запрещено самостоятельно гасить свечи», – вспоминал футуролог. В 13 лет, когда его родственник случайно поранил руку, задев обычный вентилятор, мальчик спроектировал вентилятор с безопасными резиновыми и тканевыми лопастями.

Как вспоминал Жак, его мать была «расисткой и ханжой», пыталась воспитывать его в духе традиционных ценностей, но каждый раз терпела фиаско. Больше всего мама сокрушалась, когда маленький умник оспаривал религиозные постулаты. «Древние люди думали, что молнии посылает разгневанное божество, им было невдомек, откуда на самом деле они берутся, – говорил Жак. – Если что-то происходит за гранью понимания, люди придумывают этому объяснение. Суеверия рождаются там, где властвует невежество».

Собственные мысли мальчика, подвергавшего сомнениям все, что не имело научного объяснения, подкреплялись словами его деда, которого Жак всегда называл «маячком разума в море предрассудков». «Дедушка говорил мне: “Жак, люди приехали в США со всех уголков мира. Одни дали нам алгебру, другие – язык, третьи изобрели печатный станок. Если ты клянешься в верности одной нации, ты отвергаешь всех остальных людей”. Именно поэтому в школе я отказался давать клятву верности флагу», – вспоминал Фреско.

Тогда этот поступок подростка шокировал учительницу – она попыталась объяснить мальчику, что он неправ, но поняв, что увещевания бесполезны, взяла его за ухо и привела к директору. С главой школы Жаку повезло больше: он выслушал аргументы, в том числе критические замечания в адрес некомпетентных учителей, и разрешил ему учиться самостоятельно. Директор установил единственное правило: каждую неделю Жак должен был рассказывать лично ему, что нового он узнал. Впрочем, счастье длилось недолго: через пару лет глава школы скончался, парень лишился своей привилегии и вскоре совсем забросил школу. Вместо этого он часами сидел в библиотеках и ходил по музеям, изучая все, что его интересовало.

В колледж Фреско тоже не пошел, хотя и переживал, что отсутствие академических знаний будет ограничивать его влияние. «Просто нигде не учили интересующим меня вещам: в университетах подавали отфильтрованный, пережеванный сто раз материал, загнанный в какие-то рамки. Я же хотел рассматривать все науки как единое целое и применять эти взаимосвязи для решения глобальных проблем», – говорил футуролог.

О глобальных проблемах Жак знал не понаслышке: когда рухнула фондовая биржа, ему было всего 13 лет. «Земля осталась на прежнем месте, заводы и ресурсы – тоже, но у людей не было денег даже на еду. Тогда я почувствовал, что правила игры, по которым играет человечество, устарели и вредят обществу», – вспоминал футуролог. Фреско стал посещать собрания коммунистов, социалистов, фашистов и гуманистов, интересовался разными учениями, в том числе восточной философией. Парень пытался понять, почему люди так крепко держатся за одну систему и каждый раз, приходя к новому порядку, стремятся сохранить его. По словам Фреско, уже тогда он стал задумываться над проектом, в будущем получившим название «Венера».

В разгар депрессии Жак стал путешествовать по Америке в вагонах товарняков, а затем на какое-то время перебрался на Таити. «Меня заинтересовали туземцы: это было кристально чистое общество, где люди делились друг с другом всем, что у них было. Допустим, если у вождя было несколько жен, он предлагал лучшую из них своему гостю. Я задумался: а мои собственные взгляды – действительно мои, или внушенные обществом?» – вспоминал Фреско. Когда началась война, Жак вернулся в Америку и следующие несколько лет был членом конструкторского бюро ВВС и отдела разработок в Right field в Огайо. Он презентовал десятки удачных разработок, в том числе модель крыла, толщину которого можно было менять во время набора высоты и полета, но в конце концов ушел из-за разногласий с начальством.

Когда война закончилась и сотни заводов встали, Фреско нашел способ использовать огромный потенциал производства алюминия. Он задумал проект дома-конструктора из алюминиевых деталей, сформированных экструдером. В 1948 году модель изобретения, получившего название «Трендовый дом», была представлена в Warner Bros. Возле павильона собралась толпа зевак, а киностудия подогревала интерес людей, запустив в небо самолет, который дымом писал: «Приходите к нам, чтобы увидеть диковинный дом будущего!»

Уже на этапе демонстрационного образца идея себя исчерпала. Инвесторы готовы были вложиться, если Жак самостоятельно продолжит работу, а тот отвечал, что сделает это не раньше, чем его профинансируют. «Этот проект загнулся, как и десятки других. Позже я узнал, что Александр Грейам Белл был вынужден сначала сделать телефон, прежде чем его начали финансировать, та же история была и с ксероксом, и с электролампой. Никто не хочет платить изобретателям, пока они не обретут известность», – говорил Фреско.

Однако такие проекты были для Жака лишь деталями конструктора под рабочим названием «Идеальный мир будущего». «На проект “Манхэттен” правительство тратило огромные деньги, и это меня удручало. Силы и ресурсы, брошенные на создание оружия массового поражения, можно было направить на улучшение качества жизни и налаживание симбиотической связи человека с природой», – говорил футуролог. В конце 1940-х он основал центр Научных исследовательских лабораторий в Лос-Анджелесе, где проводил лекции и преподавал техническое проектирование, но уже в 1955 году его детище снесли, чтобы построить автомагистраль.

Фреско перебрался во Флориду, где занялся психологическим консультированием. Но и тут не срослось: «Американская психологическая ассоциация» стала критиковать его за работу на поприще, где, по их мнению, он был ни бум-бум из-за отсутствия университетской подготовки. Фреско пришлось забросить и это дело. «Моя жизнь всегда напоминала борьбу с системой: я делал изобретения на заказ, их патентовали заказчики, все заработанное я тратил на собственные проекты, а потом меня под разными предлогами вынуждали их прикрывать», – пожимал плечами футуролог.

Фреско был женат дважды, но оба брака распались из-за одержимости изобретателя чем угодно, но только не семьей. Со второй женой, подарившей ему двоих детей, Жак расстался в 1957 году, окончательно сделав выбор в пользу своего масштабного проекта по «полному перекраиванию общества». Впрочем, когда в 70-е футуролог создал организацию «Социокибернетика», впоследствии переродившуюся в проект «Венера», среди его последователей все-таки нашлась женщина, разделившая не только идеи изобретателя, но и его быт. Для нового проекта Жак и его «боевая подруга» Роксана Мидоуз, заручившись поддержкой единомышленников, построили в округе Хайлендс, штат Флорида, десяток конструкций из стали и бетона, представлявших собой дома будущего. В одном из куполообразных зданий располагалась мастерская Фреско, заполненная сотнями моделей футуристических небоскребов, вертолетов и автомобилей.

Донкихотский план Фреско заключался в создании мирной и стабильно развивающейся глобальной цивилизации, основанной на ресурсо-ориентированной экономике с внедрением последних научных достижений. Футуролог всегда делал акцент на науке, пытаясь донести, что его идеи – не просто бред фантазера, а вполне реализуемые планы, воплотить которые мешает лишь косность общества. «Люди думают, что мнение большинства и есть реальность, но ведь было время, когда считалось, что Земля плоская, – объяснял футуролог. – Нас всех учили, что мы имеем право на собственное мнение, но ведь инженеры не говорят: “Поверь мне на слово”, они оперируют фактами. Слова должны иметь смысл – именно поэтому врачи во всем мире используют единую терминологию».

В идеальном мире, каким его видел футуролог, не должно было остаться ни денег, ни политических игр, ни социального неравенства. По мнению Жака, именно эти вещи влияют на развитие преступности, и если их изъять, даровав обществу все, в чем оно нуждается, проблема просто исчерпает себя. «Любая культура воспитывает человека для выполнения определенных функций в существующей системе: если вы растете в нацистской среде, вас научат размахивать флагом со свастикой, если в первобытном племени – бегать с копьем наперевес, – говорил Фреско. – Люди вынуждены служить укоренившейся культуре. Но кто задает условия? Владельцы корпораций, правители, что прививают нам навыки, играющие им на руку. Уберите их – и общество станет другим».

Центром многоуровневых кольцевых городов будущего, по уверению Жака, должно было стать своего рода ядро: суперкомпьютер, который следит за безопасностью и экологией и поддерживает баланс между флорой и фауной. Рутинную и грязную работу футуролог планировал возложить на роботов: все, начиная с общественного транспорта и заканчивая «умными» домами, он хотел автоматизировать, оставляя людям возможность «совершенствовать себя и окружающее пространство». Свои идеи Фреско подкреплял моделями изобретений, досконально объясняя процесс их реализации и смысл. Так, для своих домов будущего он спроектировал каждую мелочь, включая душевую кабину, соединенную сразу и с унитазом, и с раковиной. По замыслу футуролога, грязная вода из раковины должна была поступать в бачок, чтобы ее можно было использовать несколько раз. «Не надо тратить миллионы на социальную рекламу с просьбой к людям экономить воду, нужно просто встроить это в саму систему подачи воды», – объяснял изобретатель.

В 2002 году Жак опубликовал свой труд «Все лучшее, что не купишь за деньги», за что на него обрушился новый шквал критики, причем довольно жесткой. Проект «Венера» стали ругать пуще прежнего, называя его «коммунизмом, прикрытым техническими достижениями» и «венерическим бредом, который старик выдумывает, чтобы нажиться на дураках». Но режиссер Уильям Газецки, в 2006 году снявший о жизни изобретателя фильм «Проектирование будущего», встал на защиту футуролога. Он высказал мнение, что у Фреско не было больших общественных достижений, потому что «по натуре он не был коллаборационистом и не работал в реальном мире, стремясь создать свой собственный практически в одиночку».

Роберт Мерфи, американский экономист и научный сотрудник Института Людвига фон Мизеса, с такой постановкой вопроса не согласился: он высказал мысль, что такие идеалисты, как Фреско, в корне неправы, поскольку считают корнем зла капитализм и деньги как таковые. «Сами по себе деньги и власть тут ни при чем. Мы были бы фантастически богатыми, если бы каждый отдельно взятый человек уважал право собственности других людей, – писал Мерфи. – Увы, по ряду многих причин это невозможно».

Жака Фреско не стало 18 мая 2017 года. 101-летний изобретатель-самоучка, вдохновивший тысячи людей по всему миру, умер во сне в своем доме в Себринге, штат Флорида, от осложнений болезни Паркинсона. Своим последователям он завещал главное – идею, что «каждый человек способен сделать реальностью так называемое чудо, если приложит достаточно усилий». «Наука – не истина в последней инстанции. Это лишь метод, который превосходит предыдущие, когда все приписывалось богам или демонам. Если применять научные методы во всем, вероятность человеческих страданий, войн и нищеты сведется к нулю, поскольку предпосылок для них не останется, – говорил Фреско. – Но если вы ничего не сделаете сегодня – уверяю вас, завтра ничего и не произойдет».