Еврейский партизан

В 15 лет он спас сотни евреев, успешно выдавая себя за гестаповца. Потом сражался с немцами как партизан. Переехав в США, Роми Кон стал богатым девелопером и раввином, совершившим более 3500 обрезаний.

Авраам Кон родился в 1929 году в Братиславе, на тот момент чехословацком городе. Семья Конов, занимавшаяся торговлей, была состоятельной и славилась своей щедростью. Первые годы жизни мальчика, которого родные звали просто Роми, были светлы и безоблачны. А потом все резко изменилось. В марте 1939 года немецкие войска оккупировали Чехию, а парламент Словакии заявил о создании «независимой», но при этом подконтрольной Гитлеру Словацкой Республики. Братислава стала ее столицей.

Влияние нацистской Германии словацкие евреи ощутили сразу: один за другим принимались законы, ограничивающие их в правах. Принадлежащая им земля отчуждалась в пользу государства. Евреям было запрещено выходить вечером на улицу, иметь при себе деньги сверх определенной суммы, работать, за некоторыми исключениями, адвокатами, врачами, аптекарями и инженерами.

Была проведена так называемая добровольная арианизация: евреи-предприниматели передавали контрольные пакеты акций своих компаний христианам. Если не находился христианский топ-менеджер – фирму закрывали. За еврейского работника владельцы компаний должны были платить государству. Власти хвастались: антиеврейские законы Словакии – самые строгие в Европе.

«Неожиданно наши добрые соседи и лучшие друзья превратились в наших главных врагов», – вспоминал Кон. Однажды, когда он возвращался вместе с отцом из синагоги, на его отца набросились подростки из гитлерюгенда. Нападавших было 20 человек. Отца Авраама сбили с ног – пинали лежащего. «Помогите!» – кричал Авраам, но люди на улице просто проходили мимо, как будто ничего не происходило. Некоторые даже подбадривали хулиганов криками «Бей жида!». Наконец отстали – мальчик еле довел истекающего кровью отца до дома.

В марте 1942 года начались депортации словацких евреев в лагеря смерти. Коны сумели собрать деньги, чтобы переправить хотя бы одного члена семьи через границу. Так 13-летний Авраам оказался в Венгрии, которая тогда еще не была оккупирована Германией. Прощаясь с семьей, он понимал, что, возможно, больше никогда не увидит своих родных.

Его положение в Венгрии было незавидным. Он не говорил по-венгерски, у него не было документов и крыши над головой. Первую ночь он провел на чердаке церкви, упросив сторожа его впустить. Потом познакомился с двумя беженцами, жившими в одной квартире с глухим стариком. Они предложили Аврааму поселиться там же. Но несколько дней спустя в квартире неожиданно появился сын старика. Он потребовал, чтобы чужаки немедленно выметались на улицу.

Авраам пообещал, что они уйдут, но попросил разрешения последний раз переночевать – было уже поздно. Он упал перед сыном хозяина на колени и начал умолять его: «Если мы уйдем сейчас, нам смерть. Помилосердствуйте!» Тот не хотел даже слушать. Тогда Авраам пошел на кухню и вернулся с громадным мясницким ножом: «На улице нас ждет смерть. Если вы хотите нас убить, так убейте на глазах у своего отца. До утра мы не уйдем». После этого они получили разрешение переночевать.

Аврааму удалось найти новое жилье. Более того, он даже сумел поступить в венгерскую хасидскую иешиву. Но после оккупации Венгрии германскими войсками в 1944 году венгерских евреев тоже начали отправлять в концлагеря. Нужно было снова бежать. Авраам заплатил контрабандисту, чтобы тот перевел его через границу – назад, в Словакию. Юноша посчитал, что там может быть безопаснее, так как большинство словацких евреев нацисты уже убили или депортировали, значит, меньше шансов, что на него обратят внимание.

Банковский служащий, друг отца, помог ему деньгами. Часть полученных денег пришлось сразу же потратить на покупку фальшивых документов – и стать добропорядочным католиком. В Братиславе он вступил в контакт с подпольщиками, участниками движения Сопротивления. Те помогли ему обзавестись не просто новым паспортом, а служебным удостоверением на имя криминальоберсекретаря гестапо Яна Ковича.

Ян Кович делал прямо противоположное тому, что должен был делать гестаповец: он спасал оставшихся в городе евреев – им находили жилье, оформляли фальшивые документы. Но вскоре настоящие гестаповцы заподозрили Кона в неуставном поведении – и арестовали до окончания расследования. Аврааму удалось сбежать. Напоследок он получил от подпольщиков подарок – еще один фальшивый документ: приказ о командировке Ковича в отдаленный район Словакии, где действовали партизаны. На последнем немецком блокпосту Авраам рассказал, что ему дано тайное задание – внедриться к партизанам, чтобы передавать командованию сведения об их действиях.

В партизанском отряде, где было 250 человек, он провел около полугода. К концу войны в живых осталось 25 бойцов – каждый хотя бы раз был ранен. Узнав об освобождении Словакии в мае 1945 года, Кон сразу отправился в Братиславу узнать что-нибудь о семье. А в городе первым делом пошел в синагогу. Там на него набросились с объятиями: «Отец! Ты наш отец! Ты нас спас!» Это были члены семей, которым помогал «гестаповец Кович».

Ему удалось разыскать двух сестер – Ханну и Сару. От них он узнал о гибели матери, обоих братьев и двух других сестер. Про отца было известно, что он в концлагере. Когда в город стали прибывать поезда с освобожденными узниками концлагерей, Авраам встречал каждый из них на вокзале. И однажды увидел бывшего соседа – тот рассказал, что, когда он в последний раз видел отца Авраама, тот был очень плох.

После этого Роми перестал встречать поезда. Прошло еще какое-то время. И в один день Авраам увидел у дома странного человека, неимоверно худого, похожего на живой скелет – чтобы не упасть, тот держался за фонарный столб. Это был его отец – Авраам на руках отнес его в больницу, и его смогли спасти.

В новой Чехословакии Авраам прожил после войны несколько лет, потом эмигрировал в Соединенные Штаты. Он поменял имя в документах на привычное Роми, занялся девелопментом и разбогател, построив тысячи односемейных домов в Нью-Йорке. Но бизнес не был главным делом его жизни. Кон основал центр изучения Холокоста в нью-йоркском частном колледже Вагнер. В середине 1980-х он создал действующий до сих пор благотворительный фонд, предоставляющий стипендии на обучение в израильских религиозных учебных заведениях. Ежегодно присуждаются две стипендии сроком на десять лет.

Он стал профессиональным моэлем и начал делать обрезания младенцам и взрослым. Операционную для взрослых он оборудовал в своем нью-йоркском доме. В ней побывали многие эмигранты из бывшего СССР, сделавшие обрезание во взрослом возрасте. Кон ни разу не брал плату за проведение брит-милы. Он также обучил более 100 молодых моэлей, взяв с них обещание проводить ритуал бесплатно. Всего за свою 40-летнюю карьеру моэля ребе Кон сделал около трех с половиной тысяч обрезаний. «Думаю, больше, чем кто-либо еще с сотворения мира», – шутил он. Как признанный авторитет в своей области, он стал председателем Американского совета по ритуальному обрезанию.

В 2001 году Роми Кон выпустил автобиографическую книжку «Самый молодой партизан». Кроме нее он написал пособие по ритуальному обрезанию «Брис Авраам Хакохен» и книгу «Рыбницкий ребе» – о своем духовном учителе Хаиме-Занвле Абрамовиче.

В конце марта 2020 года Кон попал в больницу, где скончался от дыхательной недостаточности, вызванной пневмонией и коронавирусом. Всего за два месяца до этого, в Международный день памяти жертв Холокоста, ребе Кон прочел в Палате представителей Конгресса США поминальную молитву, посвященную 75-й годовщине освобождения Освенцима. В своей вступительной речи он сказал: «Будучи 13-летним мальчиком, я вместе со всей своей семьей был приговорен к смерти. Приговорен всего одним человеком, да будет навсегда стерто его имя. Но моя жизнь была сохранена, я был спасен моим Отцом».