Китай, Израиль, два нагана

Вор, боксёр и личный телохранитель китайского революционера Сунь Ятсена. Еврей Моррис Абрахам Коэн до конца жизни откликался на кличку Два Нагана и утверждал, что был отцом сразу двух наций – китайской и израильской.

В биографии Коэна, которую опубликовал в виде приключенческого романа писатель Чарльз Дрэйг, легенды начинаются с первых страниц. По метрикам лондонского Ист-Энда Моррис Абрахам Коэн родился в 1889 году в семье еврейских эмигрантов из Польши. Однако он сам рассказал, что метрики врут и на самом деле он появился на свет двумя годами раньше. Все дело в том, что в 1900 году его арестовали в Лондоне за карманное воровство – в участке Коэн сказал, что ему не 13, а 11 лет, чтобы «по малолетству» получить более мягкое наказание. Впрочем, тюрьма все равно нашла его позже. Спустя девять лет Коэна приговорили к заключению в Канаде по обвинению в мошенничестве. А в 40-х он попадет уже в японскую тюрьму в Гонконге – в статусе «китайского революционера» и экс-телохранителя политика Сунь Ятсена.

«Бокс, картишки и разные темные дела – вот к чему меня тянуло с детства», – рассказывал Коэн в 1954 году. Его отец был бедным еврейским ремесленником, в Лондоне он едва сводил концы с концами. Десятилетний Моррис Абрахам Коэн был предоставлен сам себе. По его собственным словам, он «шлялся по улицам, обожал бродячие цирки, выучился боксировать и влипал в истории». Арест за карманную кражу в 1900 году сыграл в его жизни большую роль. Тогда судья отправил малолетнего вора вместо тюрьмы в ремесленное училище, а родители Морриса, кажется, впервые обеспокоились его будущим. Накопив денег, они отправили сына в Канаду к родственникам – поработать на ферме и набраться ума.

Моррис Коэн прибыл в провинцию Саскачеван на юге Канады, предположительно, в 1905 году. Поначалу он действительно, как сам говорил позже, стал «почти что образцовым ковбоем». Но вскоре вольная жизнь вновь увлекла его: Моррис начал колесить по городкам канадского Запада, зарабатывая шулерством и поддельными сделками с недвижимостью. За них-то он и получил позже свой первый срок. Но еще задолго до тюрьмы он свел знакомство с местной китайской диаспорой, а через них – с опальным политиком Сунь Ятсеном, который ездил с манифестами по западным странам, собирая средства на китайскую революцию.

По версии писателя Чарльза Дрэйга, знакомство произошло так: Моррис Коэн проводил много времени в китайских кварталах – местные забегаловки приглянулись ему тем, что туда редко заглядывала полиция. В конце XIX века более 17 тысяч китайцев прибыли в Канаду, чтобы участвовать в строительстве Тихоокеанской железной дороги. Впрочем, по другим оценкам, китайских строителей было 10–12 тысяч человек, причем почти пятая их часть погибла от обрушений и оползней при прокладке дороги сквозь горы. В первом десятилетии XX века количество китайцев в Канаде вновь выросло за счет прибывших родственников рабочих – китайские диаспоры существовали во всех крупных городах. Дрэйг писал: однажды Коэн, обделывая свои дела в китайском квартале, подвергся нападению грабителя. Боксер, никогда не упускавший шанса подраться, красиво уложил нападавшего. А через несколько дней китайские товарищи якобы уже представили его Сунь Ятсену: «Господин Ятсен, вот надежный человек, который мог бы сопровождать вас и охранять от неприятностей». Так экс-карманник и авантюрист из Лондона стал личным телохранителем основателя партии Гоминьдан, боровшейся в Китае за свержение императора.

Коэн хвастался: за годы работы на Сунь Ятсена он подготовил не меньше 200 китайских бойцов, которые позже составили костяк охраны лидеров Гоминьдана. Моррис учил их стрельбе и боксу – точнее, «грязной» версии бокса, усвоенной им на улицах Лондона: противнику можно было и в глаз ткнуть, и головой боднуть. Преподавание велось на ломаном кантонском диалекте – его Коэн худо-бедно усвоил. Когда подопечные не понимали его, учитель ругался на изощренной смеси английского и идиша.

Жизнь рядом с Сунь Ятсеном пришлась экс-карманнику по вкусу. Она была полна приключений, как он и желал в детстве. Кроме того, Ятсен пожаловал Моррису генеральский титул – это означало статус и уважение. У китайцев Коэн получил прозвище Ма Кун, что в переводе на русский значит Крепкий Кулак. Но сам Моррис гораздо охотнее откликался на другое прозвище – Два Нагана. Так стали называть его за привычку носить на поясе не один, а сразу два пистолета. Моррис рассказывал биографу, что стал дополнительно вооружаться после одного из покушений на босса, во время которого он, раненный в руку, выронил револьвер. Правда это или нет, выяснить сегодня сложно. Моррис любил приукрасить собственную биографию, а жизнь Сунь Ятсена действительно всегда находилась в опасности. Участник Синьхайской революции, приведшей к падению императорской династии Цин, Ятсен позже боролся с милитаристами, неоднократно убегал из Китая и вновь возвращался в попытке поднять новое восстание.

Когда в 1925 году Сунь Ятсен умер от рака, Моррис Два Нагана Коэн остался в Китае, чтобы и дальше служить его семье. Биограф Коэна пишет, что именно он помог спастись жене Сунь Ятсена в 1941 году во время нападения японцев на Гонконг. Якобы Коэн буквально впихнул ее вместе с сестрой в последний британский самолет, улетавший из города. А сам остался сражаться, был схвачен японцами, подвергнут пыткам и следующие два года провел в тюрьме, пока его не обменяли на японских военнопленных.

В конце 40-х Моррис Коэн вернулся в Канаду, пытался жить семейной жизнью, но та вскоре потерпела крах. Он сам шутил, что жена сбежала от него из-за того, что мужа никогда не было дома. Два Нагана продолжал часто летать в Китай и на Тайвань – именно туда после поражения коммунистами в 1949 году перебрались лидеры партии Гоминдан. Дэниэл Леви, другой биограф Коэна, отмечает: чем старше тот становился, тем большими небылицами приукрашивал собственные истории. По словам Коэна, именно он осуществлял тайные дипломатические контакты между враждовавшими Тайванем и КНР, а кроме того, благодаря своим связям, помогал открывать на Тайване офисы западных автогигантов. В последние годы Моррис Коэн договорился даже до того, что и создание Государства Израиль не обошлось без его вмешательства. Сидя в своем доме в английском Солфорде, где жил вместе с семьей сестры, он за рюмкой вечернего бренди поведал родственникам, что еще в 1947 году провел секретные переговоры с руководством Китайской Республики. Дело было накануне исторического голосования ассамблеи ООН о создании еврейского государства. «Китайцы были против. Но после того как в дело вмешался я – они воздержались», – заявил он.

29 ноября 1947 года в голосовании ООН по резолюции 181, которая предусматривала разделение Палестины на еврейское и арабское государства, приняли участие 56 стран. 33 из них поддержали план, 13 проголосовали против. Еще 10 заняли нейтральную позицию в вопросе – среди них была и Китайская Республика.

Моррис Коэн умер в 1970 году в возрасте 83 лет и был похоронен на еврейском кладбище в Манчестере. До последних дней он охотно принимал журналистов, коллекционировал заметки и комиксы о себе и с радостью соглашался на все предложения «рассказать какую-нибудь историю».