Джорджо Перласка: Шведский паспорт

Лагерь в Кекеше, конечно, не Освенцим, а интернированный подданный не совсем враждебного (но уже и не дружественного!) государства — не еврей или советский пленный. Но все-таки, несмотря на сигареты и дамские ухаживания, это все же был лагерь, и условия, близкие к освенцимским, там могли настать в любой момент.

И, следовательно, надо было подумать, как оттуда драпануть, спасая, естественно, свою голову. Ибо, не спасши ее, плакать по волосам уже не имело смысла. Тем более, помочь людям, о судьбе которых Перласка все чаще и все тревожнее думал, было бы в таком случае весьма и весьма затруднительно.

Но пока лагерь был (по немецким меркам), скорее, учреждением курортного типа. Из него можно было (с разрешения г-на коменданта) выйти днем в Кекеш за покупками. К заключенным могли приезжать посетители: об этом особенно просили интернированные коммерсанты — массу торговых и юридических вопросов следовало решать незамедлительно. Тут командование проявляло, образно говоря, гнилой либерализм.

Вообще же особо бдительно следили за военными, поскольку их собирались перевозить в концлагеря, если… не произойдет чуда, и Италия вновь встанет плечом к плечу с германским союзником. Чудо, однако, не произошло. Сводки из Италии сообщали, с каким восторгом население встречает англо-американские войска, доходя в предательском своем экстазе до того, что именует их «освободителями»!

На коммерсантов внимания обращали куда меньше — а зря: у них в Венгрии сохранялись обширные связи, позволявшие им быть в курсе всего, что происходит за пределами лагеря. А происходило там такое, что кроме уныния и паники ничего вызвать не могло. Среди всего прочего, все евреи обязаны были носить желтую звезду. (Евреев, правда, в кекешском лагере не было, но все были уверены: начинают как всегда с евреев, а потом…)

…Приехавший по службе навестить будапештский знакомый — доверенное лицо — привез шведский паспорт. Фальшивым он не был, его выдало шведское консульство, и фотография в нем красовалась подлинная, но… Имя, проставленное в документе, было шведским — Оле Юханссон, скажем, или Свен Свенссон. Точно не знаем, но уж точно — настолько не итальянское, что в лагере с ним попадаться не рекомендовалось. Немцев это могло привести в ярость еще и как ревнителей «германской чистоты», в которой шведы немцам сто очков вперед дадут. И «макаронник», нагло пытающийся выдать себя за белокурую скандинавскую бестию, за викинга и пр., снисхождения бы не дождался. Оставалось выйти из лагеря на законных основаниях — за покупками, к примеру, а там рвануть до железнодорожной станции (не в Кекеше). И отбыть в Будапешт. Венгерским жандармам разница между германцем и латинянином не так заметна.

Так и он сделал. Венгерский друг договорился с местным автовладельцем, хорошо заплатил, и в результате Джорджо Перласка добрался до Будапешта. Где, впрочем, у него не было ни крова над головой, ни защиты. Кроме испанской виллы Санз-Бризов. Поразмыслив, он прямо с вокзала направился туда. И не ошибся. Его приняли и позволили жить (не до бесконечности, впрочем: прямо об этом сказано не было, но было ясно, что скоро на вилле появится множество людей — и не от хорошей жизни).

Из окошка такси Перласка заметил, как пестрят желтыми звездами городские улицы. Евреев в Будапеште всегда хватало, а тут еще многие бежали сюда из провинции, где свирепость оккупантов никак не прикрывалась. И если б только оккупантов! Вышла из подполья (не особо глубокого) оголтело антисемитская партия «Скрещенные стрелы», и «стрелки из лука» (по-венгерски, «нилаши») стали брать власть в свои руки.

Впрочем, подробнее о «кратком курсе истории партии “Скрещенные стрелы”» мы поговорим чуть позже, а пока предоставим нашему герою отсиживаться на испанской вилле и слушать рассказы очевидцев…