Настоящий Штирлиц

Для многих он был простым пенсионером, подрабатывающим переводами, обитающим в однокомнатной квартире и добирающимся до работы на метро. И лишь единицы знали, что тихий и улыбчивый Ян Черняк – легендарный разведчик, с которого был списан Штирлиц. Он первым сообщил в Генштаб детали плана «Барбаросса», он же помог выиграть битву на Курской дуге, а после войны – заполучить последние американские разработки атомного оружия.

На послевоенных парадах и торжествах он никогда не был желанным объектом кинокамер, никто не стоял к нему в очереди за интервью. Его победы для страны даже не материализовались в медали на его кителе. Хотя и кителя-то у него не было, как не было и воинского звания. В документах он значился как вольнонаемный ГРУ, да и об этом мало кто знал. Для многих он был пенсионером, подрабатывающим переводами, проживающим в однокомнатной квартире, добирающимся до работы на метро. И лишь узкому кругу людей было известно, что тихий и улыбчивый пенсионер Ян Петрович Черняк – бывший резидент Главного разведуправления Генерального штаба Красной армии. Разведчик, добывший такое количество значимой информации, что с ним вряд ли мог сравниться кто-либо еще.

Янкель Пинхусович Черняк родился 6 апреля 1909 года в Черновцах, входивших в состав Австро-Венгерской империи, распавшейся в результате Первой мировой войны. За годы войны погибла вся его семья, причем, как уверяют многие, не от военных действий, а от погромов. Российские войска трижды занимали территорию за годы войны, и многие еврейские семьи подвергались преследованиям. Мальчик остался совсем один и был определен в приют. Проявив увлечение иностранными языками еще в школе, к 20 годам он владел немецким, румынским, венгерским, английским, испанским, чешским и французским языками. Причем говорил на них безо всякого акцента.

Отучившись в Пражском техническом училище, Янкель продолжил образование в Берлинском политехническом колледже, где и получил диплом инженера. Там же в 1930 году он вступил в Германскую коммунистическую партию, где на него и обратили внимание сотрудники советской военной разведки. В доверительном разговоре с сотрудником разведуправления РККА ему было предложено оказать содействие в борьбе против фашизма. Согласие было получено, вербовка состоялась. В том же году Янкель был призван в армию Румынии, и вскоре сержант Черняк – делопроизводитель в штабе артиллерийского полка – начал передавать в Центр военно-техническую информацию, касавшуюся Германии и ее союзников.

К 1934 году Черняк уже сам возглавлял команду информаторов. Как раз в связи с провалом одного из них из Румынии пришлось срочно выехать в Москву, где в 1935 году Черняк начал обучение в разведшколе. За год Черняк освоил азы русского языка, которым до этого не владел, а после обучения шпионским хитростям и мастерству был направлен в Швейцарию. Там, под прикрытием официального корреспондента ТАСС, он приступил к организации агентурной сети. Обаяние и коммуникабельность помогали ему легко находить людей, готовых работать на Советскую Россию во имя борьбы с фашизмом.

Группа его агентов была условно названа «Крона». Лично Черняком было завербовано более 30 агентов. Имена большинства засекречены до сих пор, но должности их в иерархии Третьего рейха были более чем значительные. Полученную информацию исключительной важности «журналист» направлял в Центр.

Группа проработала почти 11 лет, и никто из агентов не был раскрыт немецкой разведкой, в отличие от не менее значимых, но все же раскрытых «Красной капеллы» и «Красной тройки». О его группе знали, но обнаружить ее и расшифровать посылаемые радиограммы не могли. В Москве от Черняка узнали о германской системе противовоздушной обороны, противолодочной защите, о новейших системах самолетостроения, аппаратах связи, состоянии оборонной промышленности. Узнавали о тактико-технических характеристиках ФАУ-1, танке «Тигр» и самоходке «Пантера». Причем это были кипы технической документации и чертежей, дававшие возможность в короткие сроки и с минимальными затратами принимать инженерные решения при разработке и производстве советской военной техники. Даже подробности плана «Барбаросса» в Москве получили от Черняка раньше, чем пришли сообщения Рихарда Зорге и Леопольда Треппера. А в последующем он раздобыл и полный план операции немцев на Курской дуге, что, возможно, и позволило вовремя предпринять меры и одержать победу.

После поражения Германии во Второй мировой Ян Петрович был направлен в Америку. Еще в 1942 году он получил задание завербовать сотрудника секретной лаборатории Кембриджа Аллана Мейя. К тому времени советская разведка уже была в курсе того, что на Британских островах начались работы по созданию нового оружия на основе расщепления ядра урана. А доктора Мейя как раз и пригласили к участию в британской ядерной программе «Тьюб-Эллойс». Черняк сумел убедить его, что передавая сведения об английском атомном проекте, тот окажет посильную помощь в борьбе с фашизмом. Согласившись, доктор Мей (фигурирующий под псевдонимом «Алек») передал тогда Черняку сведения об установках по отделению изотопов урана, описание процесса получения плутония, чертежи «уранового котла» и описание принципов его работы. Узнав от «Алека», что того переводят в Монреальскую лабораторию Национального научно-исследовательского совета Канады, Черняк условился восстановить с ним связь в Канаде, словно предчувствуя свою скорую передислокацию.

Многие так и говорят, что Ян Петрович обладал даром чуть ли не провидца и мог с легкостью разгадать намерения собеседника, к тому же он освоил и навыки гипноза. С первого взгляда он запоминал расположение 70 предметов в комнате, а из подручных средств изготовлял печати и штампы, умел подделать любой почерк. А уж в даре предсказывания событий был чуть ли не Вольфом Мессингом. Так получилось и на этот раз. Сразу после падения Берлина Черняка направили в Америку для руководства операцией по «Манхэттенскому проекту» вместо военного атташе в Канаде полковника Николая Заботина, разоблаченного местной контрразведкой.

Перестроив работу агентуры и заполучив новые источники информации, Черняк вскоре уже отправил в Центр доклад о ходе работ по созданию атомной бомбы. А от доктора Мейя были получены образцы урана-235 (в виде окиси на платиновой фольге). Группа вела успешную работу, но их шифровальщик лейтенант Игорь Гузенко, прихватив из служебного сейфа секретные документы, 5 сентября 1945 года попросил в Америке политического убежища, предав всю группу и раскрыв имена 19 агентов. Часть группы была задержана, остальным, в том числе и Черняку, удалось покинуть Америку и добраться до Москвы.

В отличие от руководителей многих раскрытых разведгрупп, Ян Черняк остался на свободе. Исследователи полагают, что связано это было с созданной им цепью агентов за рубежом, которую он замкнул исключительно на себе: тронув Черняка, Центр лишился бы очень ценных источников информации. Черняку дали возможность работать переводчиком в ТАСС. Ни о каких благодарностях не было и речи. В последующем ему назначат и мизерную пенсию, как вольнонаемному, практически забыв о нем.

Так уж повелось, что о разведчиках становится известно либо в случае их провала и задержания, либо после смерти. Некоторые вехи жизни Яна Петровича Черняка тоже начали раскрываться лишь после его смерти 19 февраля 1995 года. Даже вышедший некролог был без фотографии, и долгое время ее отказывались предоставлять. Не вдаваясь в подробности его деятельности, тогдашний начальник Генштаба Российской армии генерал армии Михаил Колесников сказал, что Черняк и был тем самым легендарным Штирлицем. И хотя образ Штирлица собирательный и даже художественный, но, говорят, Юлиан Семенов действительно встречался с Яном Петровичем, получив соответствующее разрешение сверху. А тот, в свою очередь, поведал ему то, о чем мог рассказать. Возможно, со временем станут известны все факты жизни разведчика, о которых пока умалчивают. Ведь даже в стране, где, согласно классику, любят лишь ушедших, Яну Черняку вручили Звезду Героя России еще при жизни. Правда, вручали его жене в больнице, где Черняк провел последние месяцы своей жизни. Вручали помпезно, в парадных мундирах и с благодарственными речами. Только вот Ян Петрович так и не услышал благодарности от страны. К этому моменту он уже находился в коме. Он умер через несколько месяцев, не приходя в сознание.