Вождь советской авиации

Генерал Дуглас – под этим псевдонимом бесстрашно сражался летчик-самоучка Яков Смушкевич. Он был первым евреем – дважды Героем Советского Союза, а немцы обещали миллион марок тому, кто его собьет. Но непобедимый в небе противниками, он был расстрелян «своими» во время войны. Его гибель немцы радостно сравнили с потерей пяти авиадивизий.

Яков родился 14 апреля 1902 года в местечке Рокишкис в Литве, недалеко от границы с Пруссией, в семье деревенского портного Вульфа Смушкевича. С началом Первой мировой войны ему, только что закончившему начальную школу, пришлось переехать с семьей в Вологду. Причиной стал приказ главкома русской армии о выселении из прифронтовых районов всех евреев, объявленных потенциальными немецкими шпионами. После окончания войны он вернулся в Литву, занятую в то время немецкими войсками, бесчинства которых привели к вновь вынужденному бегству в соседнюю Белоруссию.

В Белоруссии он вступил сразу и в Красную Армию, и в партию – и очень скоро его назначили политруком роты. В ходе советско-польской войны Смушкевич был контужен и в бессознательном состоянии попал в плен к полякам, из которого вскоре ему удалось бежать. После этого он стал комиссаром батальона Красной Армии, а летом 1921 года уже был назначен и помощником военкома полка дивизии. После Гражданской войны боролся с бандами, которые часто проникали на территорию Белоруссии через польскую границу. В июне 1922 года под командованием 20-летнего военкома в окрестностях местечка Пуховичи была разгромлена банда знаменитого атамана Березы, долгое время наводившая ужас на население и власть.

Назначенный после этого ответственным организатором партийной работы в истребительную авиационную эскадрилью, Смушкевич и «заболел» небом. Участвуя в агитполетах, он внимательно наблюдал за действиями пилотов в воздухе. На земле он подолгу беседовал с механиками и летчиками о премудростях летного дела. По его просьбе пилоты иногда давали ему возможность управлять самолетом. Вскоре он уже совершил и свой первый самостоятельный вылет. Втайне совершенствуя свое мастерство, через некоторое время летчик-самоучка стал летать не хуже своих подчиненных.

Вскоре, освоив высший пилотаж на новейших истребителях, он уже занимал первые места в стрельбе из пулемета и точной бомбардировке в проводимых учениях. Курс летной подготовки и пилотское свидетельство Смушкевич получил лишь в 1932 году, имея к тому времени уже не одну сотню налетанных часов. А вскоре авиабригада под его руководством была признана лучшим соединением ВВС Белорусского военного округа.

В 1936 году Смушкевич был направлен военным советником по авиации в охваченную гражданской войной Испанию. Несмотря на то, что в Испании фашистские летчики летали на истребителях, во многом превосходивших советские, никому из них не удалось победить таинственного аса под псевдонимом «Дуглас». Смушкевич со своими летчиками сбивал немецкие самолеты один за другим, выслушивая от Москвы после каждого боя: «Вас послали не летать, а руководить!» Но Яков Вульфович вновь и вновь поднимался в небо, налетав за восемь месяцев пребывания в Испании 223 часа, наводя ужас на немцев, полностью проигравших битву в небе.

Именно он сыграл решающую роль в разгроме итальянского экспедиционного корпуса в марте 1937 года под Гвадалахарой, лично сбив несколько самолетов противника. Впервые в практике боевой авиации он применил принцип сосредоточения крупных воздушных сил и ударов по врагу массированными налетами. А чтобы сократить время, необходимое для перехватов фашистских самолетов, ввел новый порядок взлета истребителей без предварительного их выруливания на старт. По возвращении в Москву ему вручили орден Ленина и Звезду Героя Советского Союза «за успешную организацию борьбы с авиацией противника, личное мужество и героизм». Тогда же Якову Вульфовичу, отчество которого, по мнению Сталина, не подходило советскому военачальнику, пришлось стать Яковом Владимировичем.

Во время одного из тренировочных полетов Смушкевич попал в аварию. Его вытащили из-под обломков с переломанными от ступней до бедер ногами и тяжелыми ранениями головы. Когда же через несколько дней он пришел в сознание, первое, что его интересовало, – сможет ли он летать. Требовалась срочная операция тазобедренного сустава. Врачи предупредили его, что, возможно, придется ампутировать ноги. К счастью, операция прошла успешно. Смушкевич как мог форсировал лечение. Трудно описать, сколько упорства проявил Смушкевич, чтобы заставить свои ноги слушаться.

Раньше предполагаемого всеми срока он перешел с костылей на палку. Превозмогая боли, начал упражняться на автомобиле, нажимая на педали. Дома он бросал палку и учился ходить без нее. И все ради поставленной цели – быстрее сесть в самолет и самостоятельно подняться в воздух. Через некоторое время, несмотря на запрет врачей, он добился разрешения поехать на аэродром и посмотреть полеты. Там он не вытерпел, сразу же сел в самолет и самостоятельно взлетел.

В конце мая 1939 года разгорелся советско-японский вооруженный конфликт на реке Халхин-Гол в Монголии. В первых же боях советская авиация, спешно переброшенная в район боевых действий, понесла чувствительные потери. Для укрепления авиачастей, участвующих в боях у реки Халхин-Гол, туда была направлена группа из 48 летчиков во главе с Смушкевичем. Разгром японской авиации в боях у Халхин-Гола принес ему вторую звезду героя. Когда он вернулся с Халхин-Гола, искалеченные ноги кровоточили. Медики настаивали на очередной операции, но он отправился воевать, приняв активное участие в советско-финской войне. Именно тогда и выявились недостатки советской авиации, о которых он не раз говорил на всех совещаниях, предшествовавших войне.

И зачастую точка зрения Смушкевича резко отличалась от мнения Сталина. Указывая на неконкурентоспособность советской авиатехники по сравнению с западными аналогами, во время докладов он всегда отстаивал свою точку зрения, что могли позволить себе лишь единицы. Не скрывал он и своего отрицательного отношения к советско-германскому пакту о ненападении, открыто говоря, что Гитлеру верить нельзя. А при рассмотрении на совещании новой модели самолета, которая очень понравилась вождю, поддержав командующего ВВС генерал-лейтенанта Рычагова, со свойственной ему прямотой Смушкевич заявил, что пусть сам конструктор на таких «гробах» и воюет. К тому же Яков Владимирович выступил и с резкой критикой одновременно проводившихся реконструкций всех аэродромов вдоль западных границ, курировал которые лично Берия. Стоит ли удивляться, что после этого донос, в котором Смушкевич обвинялся во вредительстве как утвердивший некачественный авиационный мотор, не заставил себя долго ждать. А вскоре последовало и понижение в должности.

К этому моменту травмы ног давали знать о себе все чаще, и в начале июня 1941 года Якову Владимировичу пришлось лечь в госпиталь. Обследовав его, врачи удивились, как он вообще стоит на ногах, «ведь в тазобедренном суставе у него не кости, а творог», – говорил один из профессоров. После проведенной операции требовалась длительная реабилитация и покой.

Но в эти же дни начались и аресты по так называемому делу о военно-фашистском заговоре в ВВС. Большинство из арестованных были участниками национально-революционной войны в Испании. Их обвиняли в том, что они являлись участниками военной заговорщической организации, по заданиям которой «проводили вражескую работу, направленную на поражение Республиканской Испании, снижение боевой подготовки ВВС Красной Армии и увеличение аварийности в Военно-Воздушных Силах». Двадцать пять генералов и офицеров были арестованы. Смушкевича арестовали прямо в госпитале, вынеся его на носилках.

Большая часть еще вчерашней гордости советских ВВС как раз находилась в застенках НКВД, когда в первый же день войны авиация под ударами немцев несла катастрофические потери – 1200 самолетов, большая часть которых была уничтожена прямо на аэродромах. 28 октября 1941 года Якова Владимировича в числе остальных арестованных по делу расстреляли, потом просто взорвав обрыв над местом казни вместо процесса захоронения. Расстреляли без всякого суда, на основании предписания наркома внутренних дел Берии. Говорят, что и на расстрел его, не способного передвигаться, несли на носилках. На многие годы его имя было вычеркнуто из всех источников до момента полной реабилитации в 1954 году. И лишь тогда, когда его звание дважды Героя было восстановлено посмертно, многие признали, что самый большой подвиг Смушкевич совершил именно в Великую Отечественную войну. Да, ему не удалось в ней поучаствовать, но именно благодаря ему в небе врагу противостояли тысячи подготовленных им летчиков.