Арабский воин Израиля

Он восстал против своей зажиточной арабской семьи, отучился в еврейской школе и перешел в иудаизм. А позже, доказав, что он – не арабский шпион, стал сражаться за независимость Израиля. Череда проведенных им успешных операций закончилась разоблачением, когда он попытался проникнуть в арабский лагерь под видом своего и был расстрелян. «Он отдал свою душу евреям», – говорили израильские генералы, чествуя погибшего воина Баруха Мизрахи.

Сегодня в рядах Армии обороны Израиля служат не только евреи, но и израильские арабы – причем как христиане, так и мусульмане. Для них служба в армии не является обязательной, свой гражданский долг они исполняют исключительно на добровольных началах. В связи с этим таковых в армии не много, но те, что есть, обычно проявляют себя как отличные бойцы, на деле доказывая преданность государству. Случаются здесь и переходы из мусульманства в иудаизм. Таких людей называют «герами». Они проникаются всеми чаяниями еврейского народа, но вот для своих бывших соплеменников сразу же становятся чужими. И гамма испытываемых к ним чувств колеблется от непонимания до ненависти.

Не было предела негодованию и главы зажиточного арабского семейства, чьи предки веками жили в Галилее, когда его 14-летний сын Мухаммад Ахмад Эньян объявил о решении покинуть арабскую школу и перейти на обучение в еврейскую. Мухаммад родился в 1926 году в Цфате и уже с детства проявлял большую симпатию к еврейским соседям. А в подростковом возрасте, пообщавшись с последователями Жаботинского, он и вовсе всецело проникся идеей национального еврейского возрождения. Движимый этой идеей, Мухаммад вступил в местную ячейку «Бейтара» [молодежная сионистская организация, созданная в Риге в 1923 году]. Правда, наряду с родителями, пытавшимися вразумить сына, члены «Бейтара» тоже не были первоначально рады такому добровольцу. Первые попытки Мухаммада, обивающего пороги организации, заканчивались для него не просто безрезультатно, а даже болезненно. Молодого араба евреи воспринимали не иначе, как шпиона, так что делали все, чтобы от «Бейтара» его отвадить. Не получилось – благодаря настойчивости, а возможно, и неизвестным нам проверочным заданиям в «Бейтар» он все же был принят.

Следующим шагом стал переход Мухаммада в иудаизм. Помимо собственной вины, причиной этому, говорят, могли стать еврейские корни его матери. Еще в начале прошлого века Давид Бен-Гурион и Ицхак Бен-Цви отмечали, что у «большинства феллахов [арабских земледельцев] течет еврейская кровь». Многим ранее, в 1012 году, когда халиф аль-Хаким приказал немусульманам либо принять ислам, либо покинуть землю Израиля, многие евреи остались. Они настолько любили свою землю, что готовы были ради нее внешне отказаться от религии, но веками хранить и передавать ее традиции. Был ли это зов крови или нет, но решение о переходе в иудаизм было принято Мухаммадом сразу после смерти его матери в 1943 году.

Он прошел гиюр в хайфском раввинате. Первоначально его нарекли традиционным для новообращенных евреев именем Авраам. Но выбрав для себя активный путь борьбы за будущее Израиля, «новый еврей» понимал, что принадлежность араба с таким именем к еврейству будет легко вычисляема. Поэтому Мухаммад выбрал себе другое, подпольное имя – Барух Мизрахи. «По мне видно, что я не ашкеназский еврей. Если бы я назвался Эфраимом Гольдманом, люди бы задавали вопросы. А Барух Мизрахи вопросов не вызовет», – говорил он.

Вскоре активный член «Бейтара» Барух Мизрахи был принят и в ЭЦЕЛ, где участвовал в нескольких операциях против англичан. В ходе одной из них он был схвачен и отправлен в концлагерь в Эритрее. Узнав об этом, семья Мизрахи провела успешные переговоры с англичанами о его освобождении. Но лишь при условии, что он вернется и в семью, и в ислам. Но Барух отказался, оставшись в заточении. Охранниками же в лагере были суданцы, известные своей ненавистью к евреям. И в один из зимних дней 1946 года они беспричинно открыли огонь по заключенным, убив и ранив десятки из них. С тяжелым ранением в лазарет был помещен и Барух Мизрахи. Подобное жестокое самоуправство охраны вызвало волну негодований и протестов в Эрец-Исраэль. Раненых посетил главный раввин Герцог. Говорят, при встрече с ним Мизрахи попросил лишь об одном: «Я потерял документы о гиюре, если умру, позаботьтесь, чтобы меня похоронили как еврея». Однако его смогли вылечить, а благодаря помощи главного раввина и продемонстрированному англичанами жесту добрый воли Барух Мизрахи был отправлен долечиваться в Палестину. Здесь он был освобожден.

После выздоровления он вновь участвовал в операциях ЭЦЕЛа, числясь в его арабском отделе. Тем не менее по условиям освобождения он должен был регулярно отмечаться в полиции. Эти посещения полицейского участка стали для него роковыми в момент еврейско-арабского противостояния, начавшегося после принятия плана ООН по разделу Палестины. В Дженине находился лагерь Каукаджи, предводителя арабских отрядов на севере. И Барух вызвался претворить в жизнь дерзкий план – взорвать заминированную машину в его лагере. Добраться до места операции было решено на арабском автобусе, идущем из Хайфы в Дженин. Ничем не выделявшийся среди остальных арабов Барух Мизрахи не вызвал никаких подозрений и преодолел почти весь путь. Но у самого города автобус был остановлен арабским патрулем, один человек из которого оказался бывшим полицейским, узнавшим в Мизрахи часто приходившего в участок араба-«предателя», члена ЭЦЕЛа. Приговором военно-полевого суда он был расстрелян в тот же день, 22 апреля 1948 года. Тело было просто брошено недалеко от деревни, располагавшейся рядом с будущим Сануром.

Ему установили памятник на участке пропавших без вести на кладбище на горе Герцля в Иерусалиме. А после Шестидневной войны боевые друзья Баруха организовали розыск его останков. И мухтар деревни рассказал, что действительно здесь был казнен еврей, выдававший себя за араба, и указал место захоронения. Опознание, проведенное по зубам и следам ранения, подтвердили их принадлежность Баруху Мизрахи.

Останки были перезахоронены в 1969 году на военном кладбище в Нетании при участии бойцов ЭЦЕЛа. Бывший командир и будущий премьер-министр Израиля Менахем Бегин произнес надгробную речь, которую боевой друг Баруха подытожил одной фразой: «Он отдал свою душу евреям». Позже министерство обороны присвоило Мизрахи статус погибшего воина Израиля.