Каннибалы поневоле

Летом 1884 года семь участников трагической полярной экспедиции Адольфа Грили были спасены. Остальные 18 членов команды погибли от голода – самый юный из них, астроном Эдвард Израэль, умер всего за месяц до спасения. Уважение к молодому еврею было столь велико, что только его тело оказалось нетронутым. Все остальные трупы были съедены.

Эмигрант из Германии Маннес Израэль и его жена Тилли были одними из первых евреев, осевших в мичиганском городке Каламазу. Жизнь текла счастливо и размеренно –их магазин дорогих бакалейных товаров приносил немаленький и постоянный доход, а в семье подрастало шестеро детей. Самым одаренным из них был средний сын, Эдвард, который в 16 лет отправился осваивать астрономию в Мичиганский университет. Маннеса переполняла радость –он и сам любил науки, философию, всемирную историю и литературу, и сын-ученый вселял в него отеческую гордость. В богатом каменном доме Израэлей имелась обширная библиотека – стояли здесь и сборники поэзии, и описания географических исследований. Эти захватывающие истории впечатлили подростка. В 1881 году, когда Эдвард уже заканчивал университет, один из преподавателей, профессор астрономии Марк Харрингтон, предложил ему в качестве штатного астронома присоединиться к полярной экспедиции, которую тогда как раз организовывало военное ведомство США. Экспедиция должна была создать метеорологическую станцию и провести ряд погодных, астрономических и магнитных наблюдений, а через два года вернуться домой –с открытиями, опытом и новыми перспективами. Профессор прекрасно понимал, что лучшего начала карьеры для молодого, способного и жаждущего приключений парня не придумать.

Главой полярной группы был назначен Адольф Грили – бывший военный, а теперьофицер связи и путешественник, который через несколько лет станет одним из основателей американского Национального географического общества. В его подчинение и поступил фактически еще студент Эдвард Израэль. «Он невероятно умный молодой человек, с сильными математическими способностями, склонностью к наукам и желанием превратить свое увлечение астрономией в профессию, – писал Харрингтон в рекомендательном письме к Грили. –Думаю, он может очень достойно выполнить эту работу, и я буду рад, если его назначат. Свое согласие он уже дал». За месяц до своего 22-летия статный и крепкий парень Эдвард Израэль прибыл в Вашингтон, где получил звание сержанта и стал частью команды из 25 человек, которые отправились исследовать северный край канадской земли.

Экспедиция в залив Леди-Франклин, или, как значилось в официальных документах, Международная полярная экспедиция, станет одной из самых трагических в истории полярных исследований. Она началась 12 июня 1881 года, когда пароход «Протеус» покинул Нью-Йорк. Через два месяца, 11 августа, команда без особых приключений доплыла до залива Леди-Франклин. Предполагалось, что исследовательская работа на острове Элсмир в 805 километрах от Северного полюса займет около двух лет, но продовольствия взяли с запасом на три с лишним года. «Я был очень удивлен сегодня, когда мы просматривали свое снаряжение –всего, что мы могли нести с собой, было в изобилии. С учетом того, как продумано все с точки зрения безопасности и комфорта, еще ни одна экспедиция не была так хорошо снаряжена, как наша», –писал Эдвард матери 28 июня 1881 года. И эти слова вряд ли были сказаны для одного лишь утешения.

Новые поселенцы сразу же основали форт, который назвали Конгер, и принялись за работу. Наблюдения записывались с огромной тщательностью, но простой фиксацией данных дело, конечно, не ограничилось – часть экспедиции пыталась продвинуться на север и найти земли, которые располагались еще ближе к полюсу. Им это удалось – они достигли точки, расположенной на 83°24' северной широты на 40° западной долготы. Это была самая северная точка из достигнутых на тот момент в мире. Часть команды, включая главу экспедиции, исследовала и сам оледенелый остров Элсмир. Составлялись новые подробные карты, описывались природные явления. В обязанности Эдварда входило измерение и запись магнитных показаний и астрономических наблюдений, и с этим он справлялся блестяще, вооружившись теодолитом, маятником, магнитометром и звездным хронометром. «Записи и расчеты, которые были сделаны в форте Конгер сержантом Израэлем, свидетельствуют о его аккуратности и добросовестности в выполнении своих обязанностей, – много позже скажет Грили. – Он вел все астрономические наблюдения и фиксировал магнитные показатели, а также иногда метеорологические показатели, приливы и отливы». А еще в 1882 году Израэль проделал серию расчетов, чтобы определить целесообразность сухопутного продвижения к Земле Хазена в близлежащей Гренландии через так называемую долину «сильфонов».

Все шло по плану. Армейские порядки, которые установил Грили, не вызывали у экспедиции особенной радости, но без жестких правил было не выжить –север не прощал сентиментальности. Самой большой сложностью стали полярные ночи и отсутствие связи с внешним миром. Удаленность от цивилизации более-менее скрашивали книги. Одним из самых ярких счастливых моментов в монотонной жизни обитателей форта было невероятное северное сияние. Увидев его, переполненный восторгом Израэль забежал в каюту и позвал наблюдать за переливами неба Грили, и уже тот много позже описал его, назвав «грациозным», «красивым» и «замысловатым». Сам же Эдвард сделал в журнал записи в научном ключе и свое детское восхищение при помощи чернил выплескивать не стал.

В 1883 году пришло время возвращаться. Вот только «Протеус» уже долгое время был в ледовом плену. Поэтому-то и не доходили до него другие пароходы, которые отправлялись на эвакуацию экспедиции. Продовольствия на «Протеусе» хватило бы еще на год, но рассчитывать, что через год льды все-таки двинутся, было нельзя. Члены экспедиции направились к югу сами, погрузив самое необходимое на лодки –а среди самого важного был и 45-килограммовый маятниковый прибор из арсенала Израэля. Инструмент был нужен для определения широты, чтобы плыть в правильном направлении. В своих записях Грили отмечал, что их продвижение к мысу Сабин было бы невозможным без записей и советов Израэля. Впрочем, достигнуть места, где их подхватили бы спасатели, не получилось –более месяца команда фактически продрейфовала в ледяном море.

19 октября 1883 года команда Грили остановилась на острове Пим, недалеко от мыса Сабин, с крайне скудным запасом продовольствия на руках: многое из имеющегося до новой стоянки дотащить не удалось. Вдобавок здесь их ждало письмо с сообщением о том, что корабль, который и должен был их спасти, затонул, но команда приложит все усилия, чтобы организовать новую миссию и вернуть на большую землю экспедицию Грили. Понимая, что близится полярная ночь и помощи во время нее ждать неоткуда, группа организовала на острове зимнюю стоянку.

«Лейтенант Грили, Израэль, Бидербик, Уислер, Бендер и Гардинер значатся в списке больных, они страдают от ран на ногах, судорог и недостаточного питания…» –писал другой участник экспедиции, Джеймс Бут Локвуд. Больным и обессиленным полагался более питательный рацион, но Израэль отказался от увеличения пайка –он не терпел неравенства. Жилище на острове Пим построили из камней, с крышей из единственной уцелевшей лодки, на которой они вместе добрались до острова. И началась страшная зима. Даже в тех условиях команда продолжала вести записи, включая наблюдательные. Хронику их пребывания в снежном плену записывал Израэль, и с каждым днем его записи становились все отрывистее и драматичнее.

Холод был смертельным, но главным врагом экспедиции стал нечеловеческий голод. Охота не могла их прокормить – на крошечном острове и в прибрежных водах было недостаточно живности. Участились кражи из продовольственного склада, ухудшилось состояние и без того ослабленных и больных. В январе 1884 года от голода умер первый член команды. Оставшиеся в живых пытались найти продовольственные склады других экспедиций, пробиться на запад, в Гренландию, но безуспешно. «Мы сделали все, что могли, для собственного спасения и будем продолжать борьбу… Конец никого не пугает, но страшен путь, который надо пройти, чтобы достигнуть конца. Умереть легко, очень легко, трудно бороться, терпеть, жить», –записал Грили в своем дневнике 14 марта.

Апрель стал самым трагическим в этой эпопее. Потепление пришло вместе со смертью. Один за другим члены команды умирали ­–один из двух эскимосов, которые были в команде, утонул вместе с единственной рабочей винтовкой, когда охотился. Постройку, которая спасла команду от морозов, пришлось оставить:снег на импровизированной крыше стал таять, и жилище систематически заливало. Команде не оставалось ничего другого, как разбить рядом палатку, в которую перенесли скромные пожитки и маленькую лампадку на тюленьем жиру, служившую единственным источником света темными ночами.

Последняя запись в журнале Израэля датирована 14 апреля: «Ветрено. Брэйнард принес 18 фунтов креветок. Бидербик довольно слаб. Эллис тоже. Охота ничего не дала». Через полтора месяца его не стало. Большая часть команды умерла от истощения, но одного расстреляли –6 июня рядовой Генри за многократное воровство еды был приговорен к казни, и ее немедленно привели в исполнение. Правда, похоронить его ни у кого не было сил –труп так и остался лежать поодаль палатки, рядом с другими умершими.

Вечером 22 июня 1884 года группу Грили –вернее, то, что от нее осталось – обнаружила команда спасательного судна «Тетис». Когда спасатели, заметившие на берегу человека, отчаянно махавшего флагом, зашли в палатку, им открылась ужасная картина: «Ближе ко входу лежал человек с отвисшей челюстью и остекленевшим, неподвижным взором, не обнаруживавший признаков жизни. Напротив него лежало существо, только отдаленно напоминавшее человека. Оно было без ног и без рук. К обрубку правой руки была привязана ложка. Двое других сидели на земле в центре палатки с резиновой бутылью в руках, пробуя вылить ее в котелок. Напротив стоял на коленях, поддерживаясь руками, человек с длинной путаной бородой, глаза которого сверкали лихорадочным огнем. Он был одет в халат, превратившийся в грязные лохмотья. Голову его прикрывала красная феска. “Не Грили ли вы?” – спросил Колвелл. “Да, – раздался в ответ слабый голос, – я – Грили. Нас осталось семеро… Вот они тут… умираем… как подобает мужчинам. Сделано, что надо было…” И он упал в изнеможении», – писал в своей книге «Спасение Грили»Уинфельд Скотт Шлей. В живых осталось семь человек, и Израэля среди них не было. Он умер 27 мая 1884 года.

Опытных полярников из команды спасателей сложно было чем-то удивить, но от открывшейся картины даже у них упало сердце:относительно свежие трупы у палатки были лишены мышц, которые срезали острым предметом. Семерых выживших погрузили на борт, но один так и не дотянул до дома ­– по дороге рядовой Элисон скончался от гангрены. Дома их встречали как героев, и тихие разговоры журналистов New York Times о каннибализме сразу же пресекли, несмотря на все косвенные доказательства. В записках очевидцев также есть описание того, как Элисон в беспамятстве кричал, что не хочет, чтобы его съели. Сержант Дэвид Брэйнард ушел из жизни в 1946 году последним из выживших, но даже при смерти ни слова не сказал о том, были ли на острове случаи поедания человечины. На обвинения прессы в каннибализме Грили сухо отвечал, что они действительно использовали трупное мясо, но только в качестве приманки для морских гадов. Через сто лет будет проведено новое биологическое расследование, результаты которого покажут, что в водах у тех берегов вручную просто невозможно выловить столько креветок, чтобы хватило на пропитание целой команды взрослых мужчин. А значит, наряду с лишайником и отваренной кожей, содранной со старых ботинок, плоть мертвых товарищей вполне могла служить дополнительным источником пищи в тех нечеловеческих условиях. Но победителей не судят, тем более – победителей в схватке со смертью.

В те страшные дни доведенные до безумия полярники не тронули только тело Израэля. «С ним все дружили, у него не было врагов, – писал Брэйнард. –Его благородная честность и открытость позволили ему завоевать сердца всех его товарищей. Его твердость духа в эти месяцы агонии стала блестящим примером для нас, и хотя его примеры жертвенности теперь могут наблюдать лишь несколько из оставшихся, она дала свои ощутимые плоды. Из-за недостатка сил мы не можем похоронить его сегодня». Останки астронома-полярника Эдварда Израэля привезли в его родной городок Каламазу 11 августа, ровно через три года после того, как обреченная экспедиция Грили достигла залива Леди-Франклин. Поезд, на котором прибыл печальный груз, встречало не меньше тысячи людей, а на еврейскую часть местного кладбища гроб с телом Эдварда проводили мэр и глава городского совета. На могильной плите, под которой покоится прах скромного и талантливого ученого, который так хотел служить науке, выбито следующее: «При жизни – истинное дитя Божие. / Перед ликом смерти –герой».