Яблонна-мать

Летом 1920 года польских евреев стали сгонять в «трудовой» лагерь в Яблонне – якобы из-за их неготовности к войне против большевиков. Вскоре здесь оказалось 17 000 евреев. Но благодаря шуму в газетах разрастись до концлагеря место не успело – просуществовав 25 дней, оно было закрыто.

Майор Бронислав Янкинский нетерпеливо поглядывал на часы, висевшие над дверью зала в кондитерской «У Станиславы». Еще в прошлом месяце официантами здесь работали шустрые молодые парни, но патриотический взрыв, охвативший Польшу, привел к тому, что все они добровольцами ушли защищать страну от большевиков. По данным военного министерства, только за июль 1920 года в армию записалось более 105 000 новобранцев. Все первые полосы газет были заполнены призывами командующего Добровольческой армией генерала Геллера и объявлениями о пожертвованиях на нужды обороны.

– Здравствуйте, пан майор, – поприветствовал его наконец черноволосый мужчина. – Извините за опоздание. Что случилось?
– Пан Розенблюм, – тихо ответил военный, – у меня в портфеле секретный приказ военного министра, который касается вас.

Розенблюм много чего видел за свои 40 лет и считал себя везунчиком – особенно с ноября 1918 года, когда он был во Львове во время еврейского погрома, но чудом спасся от польских солдат.

– Именно меня? – так же тихо переспросил он и оглянулся по сторонам: не могла ли это быть специально подстроенная провокация? Однако кем и с какой целью? За соседним столиком тщедушный лысый господин читал «Варшавский курьер», еще три стола были заняты дамами разного возраста, они легкомысленно смеялись. – Вы не ошиблись?

Майор сделал движение ногой, и портфель, тихо шурша по полу, переехал к Розенблюму.

– Могу я… – начал Розенблюм, шаря рукой под столом.
– Нет, – пресек майор. – Только здесь. И ради бога, быстрее…

Розенблюм с портфелем под мышкой направился в туалетную комнату. «Приказ военного министра? – думал он. – Конечно, все сильно нервничают из-за большевиков. Брат рассказывал, что Красную армию весь Белосток встречал с цветами и красными флагами. Ходят разные слухи, что Варшава будет вот-вот атакована, и большевиками создан какой-то революционный комитет… Но при чем здесь Израиль Розенблюм? Я всего лишь мелкий поставщик военного министерства и кровно заинтересован, чтобы Бронислав Янкинский сидел на своём месте и продолжал контролировать качество фуража, закупаемого для армии. Делает это майор совсем не бесплатно. У пани Янкинской плохие легкие, приходится оплачивать не только ее визиты к доктору, но и семейные поездки на европейские курорты. Правда, эти траты входят в стоимость зерна…»

Израиль Розенблюм закрыл дверь в кабинке, открыл портфель, достал картонную папку, развязал тесьму и принялся читать.

«В связи с участившимися случаями вредительства со стороны евреев Министерство вооруженных сил даёт распоряжение убрать евреев из всех формирований, находящихся в Варшаве, Модлине, Яблонне и Зегжу. Максимальный возможный процент представителей этой группы в подразделениях – не более 5%. Совет Государственной Обороны обозначит место, где будут собраны евреи, из которых в дальнейшем сформируют рабочие отряды. Отряды должны состоять из 250 человек. За каждым таким отрядом должен быть закреплен 1 офицер, 5 подофицеров, 10 рядовых христианского вероисповедания. В случае необходимости привлечь офицеров, непригодных для фронтовой службы. После того как рабочие отряды будут сформированы, появятся новые распоряжения, касающиеся их дальнейшего месторасположения. В связи со сложившейся ситуацией это распоряжение должно быть исполнено незамедлительно. Об исключении евреев из подразделений должно быть доложено в Первый штаб Министерства обороны до 12 августа 1920 г.

Все отделы и департаменты Министерства вооруженных сил также должны исключить евреев из подчиняющихся им институций. Запрещается оставлять евреев под предлогом, что они необходимы или политически надежны. Евреи будут переданы в распоряжение Совета Государственной Обороны для дальнейшего их включения в рабочие отряды. Срок исполнения – до 12 августа 1920 г.».

«Понятно, почему он посчитал, что это касается меня, – думал Розенблюм. – Это только начало…» Он вышел из туалета и энергичным шагом пошел к столику.

– Спасибо, пан майор, – зашептал Розенблюм, толкая под столом портфель в сторону Янкинского.

Майор встал, хотел отдать честь – рука уже двинулась к козырьку, но остановилась на полпути к конфедератке, одернул себя, взял портфель и быстро покинул кондитерскую. Израиль Розенблюм оказался прав в своих предположениях: секретный приказ военного министра был только началом.

***

16 августа 1920 года произошло «Чудо над Вислой» – польская армия разгромила войска большевиков, до этого уверенно наступавших на Варшаву. В тот же день Казимеж Соснковский, всего неделю пребывающий к тому моменту на посту министра военных дел Польши, подписал распоряжение о создании лагеря для интернированных евреев в Яблонне. Распоряжение инициировал военный губернатор Варшавы генерал Франтишек Латиник, вступивший в должность на четыре дня раньше военного министра.

В основе этих документов лежала не только долголетняя антисемитская традиция, но и стойкая убежденность определенных слоев польского общества, что именно сейчас евреи представляют особенную опасность. Польские газеты того времени писали о поголовной трусости и дезертирстве польских евреев: «Когда вся польская нация, проявляя чудеса героизма, поднялась на борьбу с большевиками, евреи заполонили побережье Гданьского залива, оперетту и рулетку в Сопоте». Или другое: «В городе Плоцк евреи открыто демонстрировали враждебность нашим войскам. Было установлено, что евреи нападали на наших солдат из засады, а некоторые общались с большевиками по телефону».

Сводка военного министерства от 19 апреля 1919 года сообщала, что «в боях за Лиду пехота неоднократно ходила в штыковую атаку, очищая город от врага»: «Местное еврейское население поддержало большевиков, стреляя в наши войска». Другая гласила: «21 июня 1920 года в 106-м батальоне трое солдат-евреев были пойманы на переговорах с большевиками, которые предложили им предать нас и разорвать фронт. В этом батальоне 130 солдат были евреями. Двое евреев про приговору военно-полевого суда расстреляны, третий помилован».

Тем временем евреи продолжали записываться добровольцами в армию генерала Галлера. И это несмотря на то, что солдаты Галлера уже были печально известны своими антисемитскими настроениями. Еще в 1919 году солдаты из «голубого легиона» Галлера, вернувшиеся из Франции, учинили еврейский погром в Ченстохове: резали бороды евреям, убили семерых и покалечили 32 человека. Сейчас же всех евреев-добровольцев из армии Галлера сразу отправляли в Яблонну. В лагерь также попадали евреи-призывники, еврейские солдаты с передовой и даже те, у кого были награды за службу в легионах и за оборону Львова от большевиков. Однако, несмотря на войну, Польша оставалась страной демократической, где свободу слова никто не отменял. Писатели Анджей Струг и Стефан Жеромский, лингвист Бодуэн де Куртенэ и лидеры Польской социалистической партии опубликовали в газете «Рабочий» коллективное письмо против лагеря в Яблонне. Улавливая настроения, 26 августа 1920 года маршал Пилсудский рассказал в интервью Kurier Poranny про доблестный еврейский партизанский отряд из Подлясья: отряд из 300 человек пытался выбить большевиков из Верхнемазовецкого – в боях погибли 18 бойцов.

В начале сентября Казимежа Соснковского попросили объясниться в Сейме. Он заявлял, что в евреев отправляют в лагерь в Яблонне «из-за недостаточной военной подготовки». Объяснение звучало неубедительно, вмешался заместитель премьер-министра Игнаций Дашиньски. 9 сентября 1920 года, просуществовав 25 дней, лагерь был закрыт. На момент закрытия в лагере находились 17 000 евреев. В числе интернированных был, к примеру, будущий выдающийся польско-американский математик, логик, философ и основатель формальной теории истинности Альфред Тарский (Тайтельбаум). Был там и Йозеф Леджц, крупнейший польский сценарист довоенного времени, попавший в Яблонну из кавалерии 16-го артиллерийского полка. Туда он пошел добровольцем по патриотическому призыву, так что после писал, что лагерь стал для него большим жизненным разочарованием.