Еврей под носом инквизиции

Как тайный еврей Себастьян Родригез водил за нос испанскую инквизицию, чуть не был сожжен вместе с женой на костре и издевался над охранниками в тюрьме.

На протяжении последних тысячелетий евреям, рассеянным и разбросанным по всему свету, приходилось преодолевать многочисленные трудности для соблюдения главной заповеди праздника Суккот – строительства шалаша. На их возведение не всегда давали разрешение местные власти, их строительству противились антисемитски настроенные соседи, а зачастую и денег на эту затею не хватало. Возможно, именно необходимость преодолевать такие препятствия заставляла евреев так особенно ценить эту заповедь и стараться построить шалаш любой ценой. Одна из самых легендарных и чудесных историй строительства случилась в Мексике в 1603 году, спустя всего столетие с открытия Нового Света.

Построил этот шалаш Себастьян Родригез – тайный еврей, скрывающий свои веру и происхождение. И особенный драматизм ситуации придал тот факт, что возводил свой шалаш Себастьян в тюрьме. Началась эта история еще в Испании в 1391 году с печально известной массовой резни. Под влиянием проповедей священников местное население учинило несколько ужасных погромов. Погромщики поджигали еврейские кварталы, убивали их обитателей, а их имущество расхищали. Были убиты тысячи евреев, часть женщин и детей – проданы в рабство, а многих иудеев вынудили принять христианство. Однако новообращенные «христиане» по-прежнему считали себя верующими евреями и продолжали втайне соблюдать иудейские обряды и сообщаться с выжившими еврейскими общинами.

Усидеть сразу «на двух стульях» было непросто. Некоторые новообращённые продолжали посещать синагоги и еврейские собрания под видом встреч с родными и друзьями. В дни Суккота крестившиеся евреи также заглядывали в шалаши, будто случайно проходя мимо и заинтересовавшись необычными строениями. Главной их целью было – убедить окружающих христиан, что посещение ими шалашей не имело никакого отношения к празднованию Суккота и соблюдению еврейских заповедей. Церковь прикрывала глаза на эти посещения, надеясь, что во время этих встреч перешедшие в христианство евреи убедят своих соплеменников последовать за собой. Но они, наоборот, использовали эти встречи как возможность снова прикоснуться к иудаизму. А сумевшие сохранить богатства крестившиеся евреи финансово помогали сохранившим веру предков собратьям.

Такое взаимодействие выкрестов и еврейской общины продолжалось вплоть до 1478 года, когда испанская инквизиция начала жестоко карать за любой контакт с иудеем. В исторических документах, повествующих о нравах тех времен, найдено свидетельство Эльвиры Мартис из испанского Толедо, которая в 1509 году пыталась убедить допрашивающих ее инквизиторов, что пришла в еврейскую сукку «не для участия в трапезе, а из любопытства». Ее современница Хуана Родригез предложила еще более интересную версию – на допросе она рассказала, что отдала еврею свой ковер для шалаша, «поскольку полагала, что помощь евреям гарантирует ей спасение». Понятно, что им не поверили. Для всех выкрестов настали тяжелые времена – их связь с еврейской общиной крайне затруднилась, а после изгнания евреев из Испании в 1492 году – оборвалась вовсе.

Однако случившееся в том же году открытие Колумбом Нового Света дало этим евреям-выкрестам возможность вырваться из тоталитарного мира католической инквизиции – в течение следующего столетия они массово отправлялись на колонизацию Америки. Именно так и попал в Мексику наш герой Себастьян Родригез. А ряд историков убеждены, что среди колонизаторов Нового Света крестившихся евреев было куда больше, чем непосредственно испанских католиков.

Обеспокоенная этим католическая церковь добилась от испанских монархов принятия закона о чистоте веры, согласно которому в Мексику могли отправляться только те конкистадоры, кто мог доказать, что не менее трех поколений его предков были верными христианами. А инквизиция направила своих агентов в Новый Свет. И главной их задачей было не столько следить за обращением в христианство индейцев, сколько выискивать евреев и еретиков среди выходцев из Европы. В исторических документах упоминается аутодафе в Мехико в декабре 1596 года, в ходе которого из 66 обвиняемых 41 было предъявлено обвинение в «иудействовании». Девять человек сожгли на костре прямо во время церемонии, десять бежали, были пойманы и вскоре также сожжены, а еще 22 человека повторно перешли в христианство.

Не исключено, что наш герой Себастьян Родригез, арестованный инквизиторами за тайное соблюдение заповедей иудаизма, был одним из тех евреев, кого в декабре 1596 года оставили в живых. В соответствии с документами, Родригез и его жена Констанца оказались среди тех, кто был приговорен к бессрочному тюремному заключению «для сохранения мертвого закона Моисея».

Но несмотря на угрозу обнаружения и последующей кары, евреи втайне продолжали соблюдать иудейские обряды. Поскольку у них не было доступа к еврейскому календарю, многие общины тайных евреев высчитывали праздничные дни, как в далёкой древности – по лунному циклу. Например, Суккот они праздновали в 14-й и 15-й дни после сентябрьского новолуния. А накануне Суккота часть анусим отправлялись в густые и непроходимые леса, где строили шалаши, которые втайне навещали.

И Себастьян Родригез, понимая, что терять ему уже нечего, решился на немыслимый по наглости поступок – построить шалаш прямо в тюрьме на виду у охранников и агентов испанской инквизиции. И как рассказывает Давид Мартин Гитлиц в книге Secrecy and Deceit: The Religion of the Crypto-Jews («Тайны и обман: религия тайных евреев»), в один из дней праздника Суккот Себастьян Родригез попросил охранника по имени Лемос принести ему ветви деревьев, чтобы он мог обмахиваться ими во время жары. По приказу Лемоса индейцы принесли Себастьяну охапки ветвей. Родригез разложил их вместо отсутствующей крыши под открытым небом. А остававшиеся на свободе родственники Родригеза принесли ему еду: в то время это было обычным делом, поскольку именно родственники, а не государство, должны были заботиться о пропитании заключенного. Но вот только еда была праздничной.

Стол для трапезы Себастьян поставил прямо посередине камеры – аккурат под ветвями деревьев. И справлял Суккот с песнями и танцами. И пусть «построенный» им шалаш был не до конца кошерный, но такой праздничной атмосферы в мексиканской тюрьме прежде не царило.

Мы точно знаем, что решение Родригеза поставить сукку, принятое около 400 лет назад, стало красноречивым примером того, насколько решительно евреи хранили свою связь с иудаизмом и Торой и стремились соблюдать ее заповеди, где бы они ни оказались – пусть и под самым носом испанской инквизиции.

Либи Астер

Материал подготовила Шейндл Кроль