Зарядка перед смертью

С 15 лет у него была одна цель – сделать еврейских детей сильными. Даже в Освенциме он тренировал подопечных, выбивал для них еду и защищал от побоев. Фреди Хирш спас сотни детских жизней – но не свою.

В 1940 году в еврейской газете в Праге появилась статья под названием «Здоровая молодежь – здоровая Родина». Она начиналась так: «Кто вам нравится больше: гордый, высокий и загорелый юноша или нервный щуплый парнишка с опущенными плечами? Полагаю, что первый. Но что вы делаете, чтобы стать на него похожим?» Человеком, написавшим этот текст, был 24-летний спортсмен и учитель гимнастики Альфред Хирш.

Фреди, который родился 11 февраля 1916 года в германском Ахене, было всего десять, когда, овдовев, его мать снова вышла замуж. После этого мальчик, никогда не ощущавший особой привязанности к матери и страшно тосковавший по отцу, стал все свободное время посвящать делам еврейской общины. Имея в виду все еврейское население Ахена, парень шутил, что в городе у него есть «примерно 1300 самых близких людей».

В 15 лет Хирш инициировал создание еврейского скаутского движения и стал одним из его лидеров. В 1931 году, чувствуя приближение беды, его мать Ольга вместе с мужем и старшим сыном Полом переехала в Боливию. Она звала Фреди с собой, но он был настолько вовлечен в жизнь общины, что решил остаться в Германии. Когда парню исполнилось 18 лет, он перебрался в Дрезден, где стал тренером еврейского спортивного клуба.

Увы, уже спустя год в силу вступили Нюрнбергские расовые законы – и Хирш бежал в Прагу. Там он занялся хорошо известным делом: развивал физические навыки молодых ребят, участников движения «Маккаби-ха-Цаир». Майкл Хани, выживший в Освенциме и знавший Хирша с детства, писал в своих мемуарах: «Когда нацисты оккупировали Богемию, мой брат Шрага и Фреди бросили жребий, кому из них доведется поехать в Палестину, а кому – остаться в Чехословакии и руководить “Маккаби-ха-Цаир”. Хиршу выпало остаться в Европе».

В марте 1939 года еврейским детям запретили посещать государственные школы, да и просто ходить, где им заблагорассудится. Тогда Хирш решил: если он не возьмет ситуацию в свои руки, этого не сделает никто. «Королевством» 23-летнего Фреди стала спортплощадка в пражском районе Страшнице, где он занимался с детьми гимнастикой и организовывал футбольные матчи. Дита Краус, которая ходила на тренировки Фреди в Праге и не в последнюю очередь благодаря ему смогла выжить в Освенциме, вспоминала, что «та площадка стала оазисом, где не было места унынию и страху». «Мы бегали, прыгали, пели и играли в салки. Альфред казался всем сверхчеловеком, им нельзя было не восхищаться, – рассказывала Дита. – Увы, почти все дети, которых я знала тогда, впоследствии погибли».

В начале декабря 1941 года Хирша отправили в концлагерь Терезиенштадт, который нацисты презентовали как «образцовый». Его «обложка» впечатляла – за забором располагались школа и детский сад, кафе и театр, даже бассейн, – но на самом деле ни о каком гуманном отношении к людям речи, конечно, не шло. Впрочем, Хирш добился, чтобы ему позволили проводить спортивные мини-соревнования и футбольные турниры для детей.

Как вспоминают подопечные Фреди, он всегда отличался от других узников. И в Терезиенштадте, и даже в Освенциме атлет сохранял «ясный ум, прекрасную осанку и внешнюю привлекательность». «Его волосы всегда лежали идеально, начищенная обувь сияла, а взгляд был спокойным и уверенным. Глядя на Хирша, вновь прибывшие узники верили, что именно он поможет им выжить», – вспоминала журналистка Рут Бонди.

В конце августа 1943 года в концлагерь привезли детей из только что ликвидированного Белостокского гетто. Перепуганных голодных ребятишек, ставших свидетелями убийства родственников, держали в изоляции, но Хирш стал втихаря пробираться к ним. Он приносил детям еду, разговаривал с ними и уверенным голосом обещал: «Скоро весь этот кошмар закончится». Увы, для белостокских детей «этот кошмар» закончился смертью: годом позже их отравили газом в Освенциме. Фреди, который наивно полагал, что относительно хорошие отношения с немцами уберегут его от наказания, тоже решили «наказать лагерем смерти».

Он прибыл в Освенцим в сентябре 1943-го, и его вместе с другими евреями из Терезиенштадта поместили в сектор BIIb, так называемый «семейный лагерь». Этих заключенных не вынуждали носить полосатые робы и не обривали наголо, а мужьям разрешали встречаться с женами и детьми, о чем другие узники могли лишь мечтать. Но обитатели семейного лагеря не знали главного: аббревиатура SB – Sonderbehandlung, «особый режим» – на их персональных карточках означала, что через полгода их должны умертвить в газовых камерах.

Что касается Хирша, то он каким-то чудом умудрился вызвать уважение даже у начальства Освенцима. Мужчину назначили капо, но вместо этого он предложил взять на себя управление 31-м, «детским» блоком. Фреди удалось создать посреди лагеря смерти «защитный купол» для сотен детей. Как и в Терезиенштадте, в Освенциме он строго следил за здоровьем и гигиеной подопечных, объясняя, что главное – «не опускаться до уровня животного, что бы ни происходило вокруг».

Несмотря на некоторые послабления, условия в семейном лагере были не лучше, чем в других секторах: голод и болезни за полгода унесли жизни четверти заключенных. Однако в детском блоке благодаря усилиям Хирша смертность была почти нулевой. Понимая, что конфронтация в его положении неуместна, Фреди наладил неплохие отношения с сотрудниками лагеря и добывал детям лучшую еду, которую вообще можно было найти на территории Освенцима. Его подопечные получали более наваристый суп, белый хлеб, а иногда даже молочную лапшу или ломти пирога. Обитатели семейного лагеря имели право на «передачки» от родственников, и когда приходили посылки для уже умерших людей, Хирш раздавал их содержимое детям.

По мнению израильского художника Иегуды Бэкона, которому повезло попасть под опеку Фреди в Освенциме, спортсмен вел себя «не как узник, а как хозяин». «Знание немецкого, харизма, идеальная осанка и пронизывающий взгляд действовали безотказно на всех без исключения. Не помню, чтобы хотя бы раз его кто-то за что-то наказал, – вспоминает Бэкон. – А поводы были, ведь он зачастую требовал слишком многого! Но Фреди знал, как разговаривать с эсэсовцами. И он был одет как солдат».

Хирш даже отстоял право зимой проводить перекличку в бараке, который отапливался, поскольку время, проведенное на морозе в ожидании окончания переклички, было одной из «самых страшных пыток». Заботясь о физическом здоровье детей, Фред не забывал и об их интеллектуальном развитии: подросткам он читал лекции по истории и литературе, малышне рассказывал сказки немецких писателей. По его просьбе молодая художница Дина Готтлибова изобразила на стене барака сцену из мультфильма 1937 года «Белоснежка и семь гномов».

Нацисты до последнего пытались скрыть свои планы относительно узников семейного лагеря «особого режима», которых по прошествии шести месяцев ждала неминуемая смерть. Заключенным говорили, что их переведут в трудовой лагерь, даже вручили открытки, которые нужно было отправить родственникам, чтобы дать понять, что все в порядке. Но в начале марта другой узник, Рудольф Врба, рассказал Хиршу, что семейный лагерь собираются ликвидировать, и призвал его возглавить восстание.

Фреди отнесся к этой новости со скепсисом, но все-таки задумался и попросил час на размышления. Вернувшись через час, Врба оторопел: Хирш находился в коме, а рядом суетился еврейский врач семейного лагеря, назначенный нацистами. Он утверждал, что Фреди покончил с собой, приняв смертельную дозу барбитуратов, но Врба ему не поверил. По мнению Рудольфа, который сумел сбежать из лагеря в апреле того же года, врач «помог Хиршу покинуть этот мир».

Причина возможного убийства могла заключаться в том, что немецкий доктор Йозеф Менгеле, прозванный в Освенциме «Ангелом смерти», обещал не трогать тех из евреев в семейном лагере, у кого было медицинское образование. Надеясь на это, еврейский врач мог испугаться одной лишь мысли о возможном восстании, которое погубило бы всех. И он мог дать Хиршу смертельную дозу транквилизатора, хотя тот просил самую малость, чтобы успокоиться.

Однако в ночь на 8 марта 1944 года к газовым камерам все равно повели всех обитателей семейного лагеря. Сердце Хирша в тот момент еще слабо билось. Спустя несколько часов тело спортсмена обратилось в пепел в печи крематория и смешалось с прахом 3792 других узников. Фреди Хиршу было 28 лет.