Киностудия смерти

Он открыто обличал Гитлера, потом бежал из Берлина, но всё равно оказался в концлагере. Пропагандистский фильм, снятый там Куртом Герроном под дулом автомата, не спас ни его, ни «актёров» – всех их сожгли в Освенциме сразу после съёмок.

В апреле 1942-го в дневнике Геббельса появилась следующая запись: «Гиммлер ускоренно выселяет евреев в восточные гетто. Я предложил проводить в Терезиенштадте киносъемки в широком масштабе. Этот материал будет очень полезен в будущем». Речь не шла о документальных хрониках: Геббельс захотел создать пропагандистский фильм, рассказывающий о счастливой жизни еврейских обитателей немецких концлагерей.

Сценарий поручили написать одному из узников – чешскому художнику, поэту и драматургу Францу Кину. Впрочем, получив от него текст, нацисты его тут же отвергли – слишком было правдиво. В итоге нужный сценарий прислали из Берлина, снимать же поручили пражскому режиссеру Ирен Додаловой. Это была история еврейской семейной пары, якобы зажившей в Терезине куда лучше прежнего. Однако эта короткометражка так и не дошла до зрителя: не отвечала она целям пропаганды «из-за тоскливости и серости пейзажей, в которых действуют герои».

Тогда был отдан приказ «приукрасить город». Центральная площадь гетто превратилась в небольшой парк с газонами и прогулочными дорожками, ходить по которым категорически воспрещалось. Появились кафе и шесть театральных залов, учрежден банк еврейского самоуправления и пущена в обращение внутренняя валюта, за которую в магазинах продавали конфискованные у заключенных же вещи. Одним словом, киностудия смерти готовила декорации для будущих съемок, имея в распоряжении более 40 тысяч актеров.

Как известно, в реальность этого «вольного» города легко поверила комиссия Красного Креста, посетившая Терезин летом 1944-го. Составленный по результатам поездки отчет убеждал мировое сообщество, что евреям под присмотром нацистов живется замечательно и что нет нигде и близко ни газовых печей, ни лагерей смерти. Сразу же после отъезда международной делегации нацисты решили воспользоваться моментом, пока не потускнели декорации, и организовали съемки самого лживого своего фильма, известного под названием «Фюрер дарит евреям город». Ответственным за организацию съемок был назначен офицер СС Ганс Гюнтер, а в качестве режиссера комендант лагеря оберштурмбанфюрер Рам предложил узника Курта Геррона – одного из наиболее успешных артистов Европы 20-х – начала 30-х годов.

Курт родился 11 мая 1897 года в Берлине в еврейской семье, глава которой держал небольшую кондитерскую лавку. Едва окончив гимназию, Курт был призван в армию в связи с началом Первой мировой. После войны он закончил медицинскую школу, однако вскоре познакомился с создателем знаменитого в то время кабаре «Дикая сцена» Труди Гестербергом – и решил посвятить себя сцене. Сначала Геррон выступал в труппе Гестерберга, а затем стал сотрудничать с Вилли Розеном: тот писал антинацистские памфлеты один за другим, Курт же бесстрашно декламировал их со сцены.

В 1927-м артист попал в мир кино: за последующие три года он снялся в более чем 20 фильмах, в том числе и в «Голубом ангеле», с которого началась карьера Марлен Дитрих. Вскоре Геррон дебютировал и в качестве режиссера: снимал комедийные фильмы и ставил спектакли, в которых по-прежнему открыто высмеивал Гитлера. Пришедшие к власти нацисты ему все это тут же припомнили. В 1933-м Геррон эмигрировал во Францию, откуда через два года уехал в Голландию.

К моменту оккупации Голландии Геррон был директором еврейского театра. Так как в первые годы оккупации немецкая политика была относительно мягкой, то он продолжал организацию театральных постановок вплоть до 1943 года. В сентябре 43-го его вместе с женой отправили в Вестерборк, а зимой 44-го – в Терезиенштадт. Лагерь как раз готовился к приезду Красного Креста, и Курту дали возможность проявить весь свой талант: он участвовал в постановках местных кабаре, а затем получил разрешение основать и свое собственное под названием «Карусель».

Кабаре Курта было популярным не только среди заключенных: в первых рядах, как правило, восседало и лагерное начальство. Меж тем в Терезине так готовились к приезду комиссии, что убрали из лагеря всех немощных и больных: порядка восьми тысяч человек погрузили в поезда и отправили в Освенцим. Оставшихся разбили на две группы. Одна состояла из тех, кто не прошел «кастинг», критериями которого были упитанность и здоровый, счастливый вид – эти узники благоустраивали гетто. Все остальные готовились к репетициям.

После того как представители Красного Креста покинули гетто, написав о своем визите восторженный отчет, тысячи узников из обеих групп были немедленно отправлены в печи Освенцима. Геррон ожидал для себя той же участи, когда ему предложили снять о Терезине пропагандистский фильм. Один из выживших узников гетто так описывал метания артиста: «Курт Геррон обратился за советом к еврейской администрации, и ему доходчиво объяснили, что нет никакого способа отказаться от этой задачи». Тогда Геррон предпочел думать, что съемки спасут от гибели не только его самого, но и всех задействованных в процессе узников.

Весь процесс создания фильма контролировался эсэсовцами. Геррон не видел сценария целиком: он получал сюжет очередной сцены только после сдачи предыдущей. Не был также режиссер допущен ни к просмотру отснятого материала, ни к монтажу. Вот как вспоминал процесс съемок один из узников: «Обливаясь потом, Геррон убеждал нас, умолял нас, призывал к дисциплине, чтобы точно следовать заказу. В итоге он начал неудержимо и заразительно смеяться, от этого стал трястись толстый слой жира на его животе, так что мы не смогли сдержать смеха, хотя в нашем общем положении не было ничего забавного. Итак, он стоял перед нами, бледный, потный, громко смеялся и тряс животом. Таким образом были сняты для фильма раскаты веселого смеха сельских жителей, наслаждавшихся великолепным летним варьете-шоу».

Таким же образом была запечатлена специально построенная столовая, засняты мастерские, плотницкие и обувной магазин. На почтовом отделении люди стояли в очереди за посылками: они возвращали их, едва выйдя из кадра. Дети исполняли в фильме оперу «Брундибар», глава совета старейшин Пауль Эпштейн читал написанную ему нацистами речь, в которой восхвалял Гитлера за заботу о евреях. Все выглядело безупречно. Работа над фильмом была закончена в сентябре 1944 года.

Едва завершились съемки, рассеялся и мираж благополучия. Массовка стала не нужна – более 18 тысяч ее участников были направлены в газовые камеры Освенцима. В одном из последних вагонов, вышедших из гетто, был и сам Курт Геррон. Ужасным образом осуществив свою довоенную мечту –снять фильм, о котором будут говорить во всем мире, – Курт Геррон погиб в газовой печи.

Уже после войны выяснилось, что многие сцены для фильма снимал осужденный за коллаборационизм Карл Пецинь – директор чешского киножурнала Aktualite. Его же сотрудники монтировали фильм – он был готов лишь к началу 1945-го. Когда его показывали иностранным посольствам, в происходящее на экране уже никто не верил. После войны фильм исчез. Лишь в 60-х годах в Чехословакии, а затем и в Израиле были найдены короткие – не больше 15 минут – фрагменты фильма.