Еврей на Эльбе

Этот американец одним из первых встретился на Эльбе с Красной армией – ровно 75 лет назад. Сейчас Фрэнку Кону 94 года, он до сих пор вспоминает, как по-царски принимали его советские солдаты: угощали водкой, приглашали в Москву.

Фрэнк Кон родился в 1925 году в Германии в буржуазной семье среднего достатка. Благополучная жизнь длилась ровно до прихода к власти Адольфа Гитлера в 1933 году. У магазина спортивных товаров, которым владел отец Фрэнка, сразу появились штурмовики, которые объясняли желающим зайти внутрь, что у евреев покупать ничего нельзя. Отец быстро оценил ситуацию и продал магазин. Дальше все становилось только хуже. Это было видно даже ребенку. Любимый школьный учитель Фрэнка стал носить нацистскую форму, мальчишки, которых он считал друзьями, перестали с ним разговаривать.

Ученики постоянно пели в классе стоя нацистские песни. Фрэнк же должен был сидеть – и ни в коем случае не подпевать. Его постоянно дразнили, несколько раз пытались избить после уроков. «К счастью, я очень хорошо бегал, меня ни разу не смогли догнать», – вспоминал Фрэнк. Закончилось тем, что родители перевели его в частную школу.

В 1938-м отец Фрэнка уехал в Соединенные Штаты, чтобы отыскать там родственников и попросить их выслать приглашения всем членам семьи. Родню найти удалось, но с вызовом в США возникли проблемы: нужна была денежная гарантия, что приглашенные не будут обузой для государства. В период Великой депрессии насобирать на нее не удалось.

Тем временем в Германии в дом к Конам внезапно нагрянули гестаповцы. Искали отца, наказали явиться в гестапо сразу после возвращения из США. Мать Фрэнка написала мужу, чтобы тот не торопился возвращаться. В ответ получила гостевую визу в США – для себя и для сына. Взяв по десять марок на каждого – больше было нельзя, – мать и сын доехали сначала до Берлина, а оттуда – до Голландии. Там они сели на пароход компании Holland America Line, прибывший в Нью-Йорк 30 октября 1938 года.

Через неделю после их прибытия мир потрясла новость о «Хрустальной ночи» – еврейских погромах в Германии, Австрии и Судетской области. Президент США Франклин Рузвельт издал директиву: все обладатели гостевых виз, приехавшие из Германии, могут остаться в Америке и не возвращаться домой. Среди 12–15 тысяч человек, которых коснулась эта директива, была и семья Конов. Они поселились в Нью-Йорке.

С момента, как Америка вступила в войну, Фрэнк мечтал попасть в армию. Но добровольцем он пойти не мог – был иностранцем. Оставалось учиться в колледже и ждать призыва. Армейскую повестку он получил 18 августа 1943 года, призван был в сентябре, но служба для него началась не сразу. На призывном пункте он пробыл два месяца – его проверяло ФБР. Ведь он был не просто иностранцем, а еще и уроженцем вражеской державы.

Вскоре после начала военной службы он попал в госпиталь. Во время тренировки с противогазом кто-то из начальства решил обеспечить условия, приближенные к боевым, и бросил ручную гранату с белым фосфором, чтобы добиться эффекта дыма от сражения. От гранаты загорелся рюкзак Фрэнка. В итоге в госпитале Кон провалялся больше месяца – лечил обожженные руки и уши: остальное лицо защитила маска противогаза. За это время его подразделение ушло далеко вперед в плане физической подготовки. На следующий день после возвращения в строй ему пришлось бежать марш-бросок на 25 миль, то есть 40 километров, с полной выкладкой. Пробежал он только 15 миль, то есть 24 километра, после чего лишился сил: назад в часть его везли на джипе.

В конце концов кто-то из командиров обратил внимание, что юноша говорит по-немецки, и его отправили на ускоренные курсы разведки в Европу. Рассчитанную на полгода программу требовалось пройти за две недели. Но уже через неделю Кону сообщили, что учеба закончена: он слишком нужен на фронте. Его распределили в опергруппу, которую направляли в только что занятые американской армией крупные города. Допрашивая военнопленных, они должны были выяснять, какие здания в городе можно использовать для армейских нужд и кто из взятых в плен должен быть привлечен к ответственности за военные преступления.

Допрашиваемые делились на две категории. Те, кого призвали в армию, охотно обо всем рассказывали. Другие, идейные, бойцы СС и члены НСДАП с большим стажем, отвечать отказывались. Однажды Кону довелось допрашивать принца прусского и германского Августа-Вильгельма, четвертого сына кайзера Вильгельма II, обергруппенфюрера СА. Впоследствии, в мае 1945 года, ярый нацист Август-Вильгельм был привлечен к суду и осужден на три года тюремного заключения.

По словам Кона, главной проблемой был не враг, а погода. Гитлеровцы дружно сдавались в плен целыми подразделениями, американских военнослужащих повсюду встречали белыми флагами. В Дюссельдорфе его группе понадобилось заменить проколотую шину на джипе Wyllis MB. Хозяин ремонтной мастерской сообщил, что они – первые американцы в городе. «Можно считать, что мы освободили Дюссельдорф. С той стороны, с которой мы в него приехали», – шутит Кон. А вот непогода – холод, снег, дождь, пронизывающий ветер – очень мешала жить. Ветровое стекло джипа, на котором они ездили, было опущено – ведь через ветровое стекло нельзя стрелять. Кон сидел на заднем сиденье с вечно промокшими ногами и прятался от непогоды за командиром, сидевшим спереди.

При подходе к Магдебургу командир показал Кону совершенно секретную карту зон оккупации. Река Эльба была линией разграничения. Ни та, ни другая армия не должна была переходить на «чужую» сторону. За единственным исключением – для того, чтобы подтвердить факт соблюдения договоренностей. Вообще, первая встреча советских и американских войск на Эльбе произошла в районе города Торгау. Магдебург находится в более чем 100 километрах от Торгау. Но и близ Магдебурга была своя встреча на Эльбе – как и по всей «границе» между американскими и советскими войсками.

На первую встречу с советскими офицерами на другой берег реки отправились два американца – Кон и его командир. Фрэнк Кон должен был выступать в роли переводчика. Вот как, по его воспоминаниям, проходила встреча: «Нас приветствовали так, будто это мы вдвоем освободили всю Германию к западу от Эльбы. Нас угощали водкой. Мне было 19 лет, я никогда в жизни не пил водки. Я сделал один глоток и понял, что мне достаточно. У меня попросили закурить. Я раздал все сигареты, которые у меня были. Нас принимали по-королевски».

Правда, выяснилось, что никто из советских военнослужащих не знает никакого языка, кроме русского. Фрэнк Кон знал по-русски одно слово – «товарищ». Пришлось объясняться жестами: я из Москвы, а я – из Нью-Йорка, приезжай ко мне в гости в Москву, приезжай ко мне в гости в Нью-Йорк. Война была почти закончена. Солдаты обеих армий чувствовали это.

За время правления Гитлера десять родственников Фрэнка Кона – шестеро со стороны отца и четверо со стороны матери – погибли в концентрационных лагерях. В 1946 году он уволился с действительной военной службы, но остался в резерве военной разведки. Закончив колледж, вернулся на службу в звании второго лейтенанта военной полиции. За 35 лет службы в армии он трижды бывал в командировках в Германии и даже был награжден орденом «За заслуги перед Федеративной Республикой Германия». Кон уволился в запас в звании полковника в 1978 году.

Однажды он случайно услышал от приятеля, что посольство России ежегодно проводит на Арлингтонском кладбище возложение венков к памятному знаку в честь встречи на Эльбе в 1945 году. Фрэнк стал первым из американцев, возложивших там венок. А год спустя его пригласили в Москву на 65-летие Победы. «Опять принимали по-царски», – вспоминает Фрэнк. В 2015 году он приехал в Россию снова. Был приглашен и в этом году, но пока, по понятным причинам, приглашением еще не воспользовался.