Звезда концлагеря

Нацисты обожали его анекдоты – и расстреляли последним. Главный шоумен Германии, он выступал с Марлен Дитрих, писал бестселлеры и снимался в кино. Даже попав в концлагерь, Макс Эрлих создал там лучшее в Европе кабаре.

Впервые молодой актер вышел на сцену в 1912 году в Немецком театре Берлина, режиссером которого был великий Макс Рейнхардт. Потом он преуспел на сценах разных модных кабаре города, а в 1926-м дебютировал в кино. Как актер Макс Эрлих сыграл в десятках фильмов – в некоторых из них он также выступал в качестве сценариста, а порой и режиссера. В 1928 году вышла его книга «От Адельберта до Зильцера» – сборник баек и анекдотов о знаменитых друзьях и коллегах по шоу-бизнесу. Артист, хоть и баловался пародиями, был весьма далек от политики. Однако это не спасло его от запрета на профессию после прихода к власти нацистов в 1933-м. Востребованный шоумен разделил судьбу восьми тысяч еврейских актеров, музыкантов, певцов, режиссеров и театральных деятелей Германии, оставшихся без работы.

Выход нашелся быстро – Эрлих уехал в Вену вместе с труппой театрального режиссера Рудольфа Нельсона, тоже еврея. Но коричневая тень легла уже и на этот город: директор венского варьете стал получать анонимные письма от местных нацистов с требованием «отменить шоу берлинских евреев». Премьеру Nelson Revue не отменили. Нацисты пришли в бешенство: освистали Макса и сорвали выступление криками «Евреи – вон! Евреи – вон!». Публика в панике бежала из театра. К третьему представлению к театру стянули более 200 полицейских – в конце концов труппа свернула «гастроли».

Беглых артистов манила Швейцария – страна, дававшая надежду на продолжение карьеры немецкоязычным деятелям культуры. Надежда эта оказалась напрасной: власти конфедерации сделали все, чтобы мигранты не задерживались в «стране озёр». Худшее было впереди – после начала Второй мировой тысячи еврейских беженцев с буквой J в паспорте были выдворены из Швейцарии на верную смерть в Германию. Ну, а пока кабаре Нельсона отправилось в Амстердам – выступления с Максом собирали аншлаги, но в конце 1934 года артист твердо решил вернуться на родину. В Германии ему позволили выступать исключительно перед еврейской аудиторией и только в рамках Judischer Kulturbund, или KuBu – Еврейского культурного союза. Эта созданная с разрешения нацистов структура объединяла две тысячи лишенных работы евреев: актеров, музыкантов, писателей, издателей, певцов и танцоров. Руководство KuBu предложило Эрлиху возглавить департамент кабаре, и он с радостью согласился.

В июле 1937 года Макс поехал на гастроли в Нью-Йорк – с местными друзьями он делился идеей создания в Большом яблоке немецкого варьете. Те его поддерживали – и уговаривали остаться в Америке уже на этот раз, но обязательства перед KuBu и артистами заставили мэтра вернуться в Европу. Маленькое кафе «Леон» на Курфюстендамм стало сценой для театра-кабаре Эрлиха, сюда приходили отвлечься от горьких будней еще не покинувшие рейх берлинские евреи. После погромов Хрустальной ночи 9-10 ноября 1938 года ситуация обострилась до предела – Эрлих смирился с неизбежной эмиграцией. Билеты на два его прощальных концерта распродались мгновенно – пришлось даже добавить еще одно выступление, 2 апреля 1939 года. «В это смутное время вы помогли нам не разучиться смеяться», – писала единственная разрешенная на тот момент и контролируемая властями еврейская газета.

Наступила эпоха, когда даже самым неисправимым оптимистам из числа немецких евреев стало не до смеха. Эрлих отправился в очередное изгнание – опять в Нидерланды, где его друг и коллега Вилли Розен создал театр-кабаре Die Prominenten, «Знаменитости». Макс Эрлих стал яркой жемчужиной в труппе, вобравшей в себя многих звезд тогдашней эстрады. На одно из первых выступлений труппы пришел великий французский шансонье Морис Шевалье в компании всемирно известного тенора Рихарда Таубера, которого называли «австрийским Карузо». Увидев в зале именитых гостей, актеры стали импровизировать: Эрлих пародировал Таубера, а тот тут же переводил все репризы Шевалье.

Главным принципом Die Prominenten была полная аполитичность. Верили ли шоумены-евреи, что этот нейтралитет убережет их от несчастий? Судя по афишам – да. Как бы то ни было, ранним утром 10 мая 1940 года передовые части вермахта перешли границу с Нидерландами, а через шесть дней страна была полностью оккупирована. 14 мая еще оставалась возможность бегства, но немцы обстреляли корабль, на который сел Эрлих в порту Эймёйден, и капитан вернулся в гавань.

1 июля 1940 года нацисты начали репрессии в отношении голландских евреев. В ноябре они уволили всех евреев-госслужащих, а также преподавателей университетов. В январе 1941-го все «еврейские» паспорта были помечены буквой J, а осенью того же года евреям запретили посещать любые общественные мероприятия, рестораны, парки, театры, библиотеки и музеи. В попытке эмигрировать Макс попытался связаться с троюродным братом – знаменитым голливудским режиссером, будущим лауреатом «Оскара» Эрнстом Любичем. Безуспешно. Эрлих продолжил играть в местном «Еврейском театре», выполнявшем функции голландского аналога KuBu: нацисты разрешали здесь выступать еврейским артистам перед еврейской аудиторией.

Тем временем кольцо сжималось, и в 1943-м Макса Эрлиха с коллегами депортировали в транзитный концлагерь Вестерборк. Здесь они с Вилли Розеном принялись за старое и создали звездную труппу, в которую вошли более 50 человек, еще недавно блиставших на ведущих сценах Берлина, Вены и Амстердама. Неудивительно, что с такими артистами кабаре Вестерборка сразу стало лучшим в Европе. За следующие полтора года под началом Эрлиха было создано шесть оригинальных варьете-шоу. Комендант лагеря оберштурмфюрер СС Альберт Геммекер всегда сидел в первом ряду, с энтузиазмом аплодируя комикам. «В его распоряжении внезапно оказался голливудский состав, – говорит племянник Макса Алан Эрлих, по крупицам восстановивший биографию дяди. – Жизнь каждого члена труппы зависела от удачного выступления».

С 1942 года из Вестерборка еженедельно уходил на восток состав с очередной партией обреченных. Главными конечными станциями были Освенцим и Собибор, некоторые поезда следовали в Берген-Бельзен и Терезиенштадт. Геммекер не спешил включать в списки на депортацию актеров своего «домашнего» театра, но было ясно, что это лишь вопрос времени. Финальный акт шоу наступил 4 сентября 1944 года, когда в последнем транспорте из Вестерборка отправился заключенный № 151 – звезда немецкой эстрады Макс Эрлих. Впрочем, и это был еще не конец. Прибывшего в Освенцим Макса узнал некий гауптштурмфюрер, в прошлом – завсегдатай берлинских клубов. Свой последний концерт комик дал, рассказывая анекдоты расстрельной команде СС.

Из 107 тысяч обитателей Вестерборка войну пережили менее пяти тысяч, среди них всего два члена театральной труппы Эрлиха. Вилли Розен погиб в Освенциме в 1944-м, комендант Геммекер скончался в Дюссельдорфе в 1982-м. Рудольф Нельсон, с которым Макс начинал в Вене, в 1949-м вернулся в Западный Берлин, где поставил свое последнее ревю – Berlin-W Weh. В 1953-м он был награжден Федеральным крестом за заслуги 1-й степени.

Выжили и братья Эрлиха: один в Гаване, другой в Париже и третий в Нью-Йорке. Жена Макса – Шарлотта – уцелела в Освенциме и до смерти в 1978 году жила в Лос-Анджелесе. О Максе забыли на много десятилетий. Лишь несколько лет назад его племянник Алан Эрлих случайно нашел неизвестный сценарий артиста, написанный той же ручкой, что и письма брату. Это было последнее его шоу, премьера которого состоялась в июне 1944 года в Вестерборке.

В 2018-м, к 70-летию со дня провозглашения Государства Израиль, в Иерусалиме прошел вечер из произведений, созданных в концлагерях. Одним из пунктов программы стало ревю Макса Эрлиха под названием «Абсолютно помешанный». Прощальный привет от комика, чьи репризы приводили в восторг миллионы европейцев. Предсмертное эхо человека, который смеялся.