Бауэр им судья

Изгнанный нацистами, он вернулся в Германию, чтобы этих самых нацистов судить. Именно генпрокурор Фриц Бауэр воздал по заслугам охранникам и надзирателям крупнейшего лагеря смерти Освенцим.

В 1963 году во Франкфурте-на-Майне начались так называемые «Освенцимские процессы» – суды над охранниками, надзирателями и персоналом концлагеря Освенцим. Длились они вплоть до 1968 года. Именно эти процессы считаются началом систематического юридического преследования бывших нацистских преступников.

Конечно, суды над нацистами в Германии проходили и до этого, но за индивидуальные преступления, а не за выполнение преступных приказов немецкого руководства в годы Второй мировой войны. Поэтому и во Франкфурте в самом начале обвиняемые не сильно переживали. Так, один из них, Вильгельм Богер, спокойно описывал применяемый им метод допросов в Освенциме. Узников перекидывали через железный прут, сковывая запястья и щиколотки наручниками. И это если человек отвечал на вопросы. В противном случае его избивали железным прутом, добиваясь раскачивания в таком подвешенном состоянии. В лагере это называли «качелями Богера» – их боялись пуще смерти. «Но я тут при чем? Я же лишь выполнял приказ», – добавлял Богер без малейших признаков раскаяния. Подобный ответ на протяжении десятилетий после Нюрнбергских процессов, как правило, приводил если не к моментальному освобождению, то к скорой амнистии или смехотворным тюремным срокам. Но немецкий юрист Фриц Бауэр эту ситуацию изменил.

Он родился в 1903 году в Штутгарте в семье немецких евреев. После окончания юридического факультета Мюнхенского университета был назначен судебным асессором при суде нижней инстанции города Штутгарта. В мае 1933 года Бауэр был схвачен гестапо: его обвинили в планировании всеобщей забастовки в знак протеста против захвата власти нацистами и поместили в концлагерь Хойберг. Там он провел почти восемь месяцев. В итоге нацисты, не сумев ничего доказать, Фрица отпустили, но запретили ему впредь заниматься юридической деятельностью.

В 1936 году Бауэру удалось бежать в Данию, а после оккупации королевства – в Швецию, где вместе с будущим канцлером ФРГ Вилли Брандтом он издавал газету «Социалистическая трибуна». В Германию Бауэр вернулся лишь в 1949-м – и тут же сделал стремительную карьеру в органах юстиции. С 1950 по 1956 год он занимал должность генерального прокурора Брауншвейга, а с 1956-го и до самой смерти являлся генпрокурором земли Гессен.

Заниматься уголовным преследованием нацистских преступников Бауэр начал почти сразу же, как вернулся в Германию. Так, в 1952 году состоялся процесс по делу Отто Ремера, главного карателя мятежников во время заговора против Гитлера в 1944-м. Ремер тогда получил незначительный срок и вскоре уехал из Германии. Однако Бауэр все равно одержал крупную победу: ему удалось снять обвинения в государственной измене лицам, участвовавшим в подготовке заговора, и придать событию совершенно иной исторический статус – сопротивления тоталитарному режиму.

Бауэру принадлежит и ключевая роль в поимке Адольфа Эйхмана, отвечавшего за «окончательное решение еврейского вопроса». Это он тайно передал «Моссаду» сведения о месте проживания Эйхмана в Аргентине. Сам он их получил от проживавшего в Аргентине бывшего заключённого концлагеря Лотара Германа. Бауэр справедливо полагал, что доверять поимку Эйхмана немецким правоохранителям нельзя – тем более он знал, что разведка ФРГ осведомлена о месте нахождения преступника, но утаивает информацию от всех остальных. Уже после того как Эйхман был схвачен, Фриц Бауэр обратился в министерство юстиции с предложением о запросе на экстрадицию Эйхмана и предании его суду в Германии. Его предложение оставили без ответа: немцы в то время не стремились судить немцев.

Денацификация в принципе проходила в Германии со скрипом – легитимность итогов Нюрнбергских процессов отрицалась на протяжении десятилетий. Достаточно вспомнить, что правой рукой тогдашнего канцлера ФРГ Конрада Аденауэра был Ганс Глобке. Формально Глобке не состоял в НСДАП, но был одним из тех, кто при Гитлере занимался разработкой методичек, разъяснявших госслужащим, как «распознавать и метить евреев». Тому же Аденауэру в 1952-м аплодировали многие в Бундестаге, когда он в ходе дебатов, могут ли бывшие нацисты занимать официальные должности, заявил: «Нам просто нужно перестать выискивать нацистов, и вопрос будет исчерпан». Даже в 1962-м, когда одну из брошюр Бауэра с критикой нацизма запретили к распространению в школах и вузах на территории федеральной земли Рейнланд-Пфальц, инспирировавший запрет парламентер – будущий канцлер Гельмут Коль – доказывал, что заниматься коллективным переосмыслением прошлого еще рано.

Бауэр был с этим в корне не согласен. В 1959-м корреспондент одной из франкфуртских газет передал ему полуобгоревшие документы, касающиеся концлагеря Освенцим. В том числе там был список из 37 эсэсовцев, принимавших участие в расстрелах узников лагеря. Бауэр добился возможности расследовать дело в прокуратуре Франкфурта-на-Майне. Чтобы не быть обвиненным в предвзятости и желании отомстить за единоверцев, Бауэр формально не вел дело. За пять лет расследования было опрошено более 1500 свидетелей – согласно их показаниям удалось идентифицировать несколько сотен эсэсовцев, принимавших участие в зверствах. По разным причинам – смерть, пропажа без вести и бегство из страны – на скамье подсудимых тогда оказались лишь 22 обвиняемых.

Впервые обвинение строилось на принципе коллективной ответственности независимо от должности – ведь каждый был частью механизма убийств. Дело рассматривалось почти два года, хотя, как говорил сам Бауэр, для вынесения судебного решения достаточно было и двух дней. Сам он видел в этом желание суда смягчить наказание преступникам. В итоге к пожизненному заключению были приговорены лишь шестеро, остальные получили различные сроки за пособничество убийству.

«Снисходительное» решение суда не стало неожиданностью для Бауэра. Для него куда как большее значение имела огласка – за процессом наблюдали по всей Германии, вся страна была вынуждена опять вспомнить о нацистском прошлом. Показания сотен свидетелей опровергли тогда заявления тех, кто утверждал, что ничего не знал о массовом уничтожении людей. Бауэр даже назвал процесс судом над миллионами немцев, которые предпочитали делать вид, что не были в курсе геноцида евреев.

После этого Бауэр продолжил поиски нацистских преступников. Известно, что он шел по следу доктора Менгеля – «Ангела смерти из Освенцима», проводившего бесчеловечные эксперименты над заключенными. Он же инициировал дело против нескольких десятков действующих работников германской юстиции, одобривших в 1941-м предложение Гитлера о принудительной эвтаназии душевнобольных и инвалидов. По словам Бауэра, это была лишь верхушка айсберга. О том, что он был прав, можно с уверенностью говорить сегодня. Так, в 2012-м по инициативе Федерального министерства юстиции и защиты прав потребителей Германии была создана независимая научная комиссия, выяснившая, что долгие годы за соблюдением закона в стране следили люди, имевшие нацистское прошлое. Девяносто из 170 юристов, занимавших с 1949 по 1973 год высокие должности в министерстве, были в свое время членами НСДАП. А 34 человека входили в состав штурмовых отрядов СА. Стоит ли говорить, в какой враждебной среде протекала работа Бауэра?

Судебное следствие по делу о принудительной эвтаназии было направлено в суд в 1965-м, но постоянно откладывалось, отправлялось на дорасследование, а затем, после смерти Бауэра, фактически сошло на нет – из 30 фигурировавших в нем высокопоставленных чинов к незначительным срокам были привлечены лишь четверо. Фриц Бауэр, генеральный прокурор федеральной земли Гессен, был найден мертвым в своей квартире 1 июля 1968 года. Тело лежало в ванне, наполненной водой. Официальная версия – самоубийство. Однако полноценного расследования никто проводить так и не стал.