Нью-Йорк в огне

Пожар на фабрике «Трайангл» унёс жизни 146 человек, большинство из которых были еврейскими девушками-эмигрантками. Трагедию до сих пор считают самой смертоносной катастрофой в истории Нью-Йорка.

«Это было 25 марта 1911-го – сырой, неприятный день. Я сидел в старой библиотеке Астора, когда заметил, что мимо здания одна за другой несутся пожарные машины. Я выбежал и влился в толпу, которая бежала вслед за пожарными. За углом мы увидели, что горит здание швейной фабрики», – писал Луи Вальдман, в будущем видный юрист и социалист, а в тот момент только приехавший с Украины подмастерье у резчика по дереву.

«Испуганные и беспомощные толпы – и я среди них – смотрели вверх на горящее здание, видели, как девушка за девушкой появлялись в окнах, останавливались на мгновение в ужасе, а затем прыгали на тротуар внизу, чтобы приземлиться изуродованным, кровавым месивом. Иногда слишком долго медлившую девушку облизывало преследующее пламя, и она, крича, с пылающими одеждой и волосами, живым факелом бросалась на улицу», – вспоминал он.

Швейная фабрика «Трайангл» занимала последние три этажа в 10-этажном здании по адресу 23-29 Washington Place на Манхэттене. Там трудились, по разным данным, от 300 до 500 человек, большинство из которых были молодыми еврейскими и итальянскими девушками-эмигрантками. Средний возраст работников фабрики колебался в районе 20 лет, они трудились по девять часов в будни и семь часов по субботам.

Пожар начался как раз в субботу, когда рабочее время уже подходило к концу. Около 16:40 вспыхнул один из мусорных баков под столом закройщика. Курение на фабрике было запрещено. Но, как позже выяснило следствие, многие из сотрудников тайком курили, пряча сигареты в руке и выдыхая дым в собственную одежду. Вероятно, причиной пожара стал незатушенный окурок, который бросили в бак с текстильными обрезками. Другой возможной причиной назвали поджог одного из станков. Такая практика была в ходу на производствах одежды. Когда какая-либо вещь выходила из моды, станки, которые делали ее, «случайно» загорались – это позволяло владельцам получить страховые выплаты за «несчастный случай».

Огонь стремительно захватывал восьмой этаж и шел вверх. Люди бросились к выходам, стали набиваться в лифты. В здании была одна пожарная лестница и один лестничный выход на улицу. На пожарной лестнице столпились люди, около 20 человек – и вскоре эта шаткая конструкция не выдержала веса, согнулась и сорвалась вниз. Ну, а выход на лестницу оказался закрыт: бригадир – единственный человек, у которого были ключи – успел сбежать. Говорили, что лестницу запирали, чтобы избежать воровства – кроме того, это позволяло не пускать на фабрику представителей профсоюза. Когда те появлялись, чтобы проверить условия труда, им оставался только один путь – через лифты, но его всегда блокировала охрана.

Одна из сотрудниц «Трайангл» – венгерская еврейка Йетта Любиц, ей удалось спастись – говорила, что в здании не было пожарной сигнализации. О пожаре работников на верхних этажах успел предупредить телефонным звонком бухгалтер. «Но пламя уже появилось в проходах, одновременно с его звонком», – сказала она.

Часть людей успели вывезти на лифтах. Лифтеры-итальянцы Джозеф Зито и Гаспар Мортильяро сумели сделать как минимум три выезда на девятый этаж и обратно. Но затем начали плавиться рельсы лифта и его кабина, и дальше делать это стало невозможно. Мортильяро вспоминал, что обезумевшие люди прыгали прямо в шахту лифта или пытались спуститься по тросам, которые тоже начало скручивать от жара. Он говорил, что слышал удары от падения тел, которые раз за разом приземлялись сверху на лифтовую кабину.

Некоторые – в их числе два владельца здания – сумели выскочить на крышу: это оказалось единственным спасением от разбушевавшегося огня. Несколько десятков людей сумели дождаться там, когда пламя потушат. Всем остальным была уготована печальная участь. «Пожарные были беспомощны, – вспоминал Луи Вальдман. – Их техники не хватало. Они натянули сетку, чтобы ловить прыгающих из окон людей, но та быстро порвалась».

По меньшей мере, 62 человека выпрыгнули или выпали из окон. А многие погибли, не успев даже добежать до окна: люди умирали, надышавшись угарным газом, или от травм, полученных в давке. «Так продолжалось вечность. Мы стояли внизу и просто смотрели: люди падали в обмороки, бились в истерике, пытались прорвать полицейское оцепление и пробиться внутрь здания, чтобы хоть что-то сделать», – писал Вальдман. По его словам, он видел, как в одном из окон целовались мужчина и женщина – перед тем как, взявшись за руки, прыгнуть вниз.

Пожар бушевал несколько часов, в результате которых выгорели все верхние этажи здания. Полиция Нью-Йорка сообщила о 146 жертвах – самой младшей из них было 14 лет, самой старшей 43. Тела стали свозить на пирс неподалеку и раскладывать прямо на тротуаре, чтобы родственники смогли опознать среди погибших своих родных. Но даже так имена жертв долгое время оставались неизвестны: многие совсем недавно прибыли из Восточной Европы, по 10–12 человек они ютились на койко-местах в квартирах, часто не имея никаких знакомых, кроме своих соседей из числа работников фабрики.

Инцидент на «Трайангл» спровоцировал большое расследование. На процессе выступали профсоюзные рабочие и левые активисты, которые указывали на многочисленные нарушения условий труда на фабрике. Выяснилось в числе прочего, что на этажах отсутствовала вентиляция. Интересы собственников здания защищала команда адвокатов, которая раз за разом прогоняла спасшихся людей через изнурительные допросы. Адвокаты доказывали судье, что выжившие «заучили свои показания», «говорят одними и теми же фразами» – и вероятно, их принудили к этому профсоюзные активисты. Они настаивали, что пожар произошел из-за недобросовестной работы, в том числе нарушения запрета курить. В итоге суд снял с владельцев фабрики обвинения в непредумышленном убийстве – родственникам жертв присудили компенсацию в размере 75 долларов за каждого погибшего.

Впрочем, были и иные последствия пожара. Законодательное собрание штата Нью-Йорк инициировало масштабную проверку условий на других фабриках. Для этого создали комиссию, которая в течение следующих двух лет собрала больше 3500 страниц свидетельских показаний рабочих. Выводы комиссии привели к принятию около 40 новых законов, которые улучшали условия труда. Речь шла не только о пожарной безопасности – установке сигнализации, огнетушителей и систем автоматической подачи воды из разбрызгивателей. В законах говорилось также об изменении общих условий: были выработаны ограничения по времени труда для детей и женщин, увеличено время на обед, фабрики обязали обзавестись туалетами с соблюдением всех гигиенических норм. Все это, по словам местных журналистов, «сделало Нью-Йорк одним из самых прогрессивных штатов с точки зрения охраны труда».

События на «Трайангл», свидетелем которых стал 19-летний Луи Вальдман, навсегда изменили его жизнь. Потрясенный пожаром, он поставил себе цель выучиться на юриста и посвятить себя защите рабочих. До конца жизни он был, вероятно, главным юристом города, который выступал в суде как представитель профсоюзов. В разные годы к нему за помощью обращались ассоциации швейных работников, грузчиков, водителей и официантов. Вальдман был так популярен у «низов», что не мог уйти на пенсию до 86 лет.

Последняя из выживших жертв пожара – 107-летняя Роуз Розенфельд-Фридман – умерла в 2001 году в собственном доме в Калифорнии. Журналистам, которые в разные годы приходили брать у нее интервью, она рассказывала одну и ту же простую и страшную историю. В момент пожара ей было 18 лет – все десятилетия после ей снились крики умирающих людей. Сама она спаслась чудом: увидела, как на крышу бегут руководители фабрики, и побежала за ними. «Случайность, – повторяла она. – Это была чистая случайность».

Десятиэтажное здание, в котором располагалась фабрика «Трайангл», стоит на своем месте по сей день. Оно принадлежит нью-йоркскому университету – ничто в нем не напоминает о трагедии вековой давности.