Шеф всех шпионов

Он завербовал Кима Филби и всю «кембриджскую пятёрку» – те снабжали СССР схемами атомной бомбы и планами нацистов. Сам же Арнольд Дейч долго числился скромным «героем войны».

Вскоре после завершения Второй мировой войны компартия Австрии попросила вернуть в страну своих коммунистов, остававшихся в СССР. Советы идею поддержали – те, кому посчастливилось не погибнуть при чистках от «немецких шпионов», вернулись на родину. Среди них была и Жозефина Дейч, работавшая в СССР преподавателем иностранных языков при МИДе. Весной 1947 года она вернулась в Вену, а спустя полгода попросила суд признать ее мужа, Арнольда Дейча, героем. Дескать, он, уроженец Вены, осенью 1942 года героически погиб в борьбе с фашизмом при десантировании с парашютом под деревней Мёлерсдорф в Нижней Австрии. К заявлению были приложены показания двух свидетелей из числа австрийских коммунистов-эмигрантов. Те рассказали, что в годы войны они работали шифровальщиками – и получали сообщение сначала об отправке Дейча из СССР в Австрию, а потом о его смерти при десантировании.

Суд удовлетворил просьбу вдовы – и вскоре на стене дома в Вене, где жил Арнольд Дейч, появилась мемориальная доска: «В этом доме жил д-р Арнольд Дейч. Во время господства национал-социалистического режима он был умерщвлен фашистами СС в возрасте 38 лет в ноябре 1942. Он боролся за свободную демократическую Австрию, за мир и счастье человечества. Да будет понята людьми принесенная им жертва».

Эта табличка оказалась как нельзя кстати, когда смертью Арнольда Дейча вдруг заинтересовались британские спецслужбы. Дело было в 1951 году – британцы все еще контролировали часть Австрии наряду с другими державами-победительницами. Жозефину Дейч допросили, прямо попытавшись узнать, не работал ли ее муж на советскую разведку. Та не могла скрыть своего удивления: «Арнольд, конечно, был ярым коммунистом и антифашистом, но уж никак не советским шпионом!» О том, что это неправда, британцы узнали лишь несколько десятилетий спустя.

Дейч родился в еврейской семье в 1904 году. Отец его был мелким коммерсантом в Вене – там и появился на свет будущий разведчик. Отучившись в гимназии, Арнольд закончил местный университет, защитил диссертацию по химии и получил степень доктора философии. Еще в студенческие годы юноша принимал активное участие в революционном движении, а в 1924 году вступил в компартию Австрии.

На партийных собраниях он познакомился с Жозефиной Крамер, вскоре ставшей его женой и верной соратницей. Решение о работе на советскую разведку они, по всей видимости, принимали уже сообща после возвращения Дейча из Москвы в 1928 году. Арнольд тогда в составе австрийской рабочей делегации был приглашен на открытие Всесоюзной спартакиады, которой в СССР планировали заменить Олимпийские игры. На трибунах стадиона «Динамо» молодому австрийцу, прекрасно владевшему немецким, английским, французским, итальянским, голландским и русским языками, предложили перейти к совсем другим играм.

Вернувшись в Вену, Арнольд оставил работу инженера-химика на текстильной фабрике и стал сотрудником местного Отдела международных связей Коминтерна. За несколько лет молодой человек полностью оправдал надежды своих кураторов. Он работал связным в Греции, Германии, Голландии, Чехословакии, Румынии, Сирии и Палестине: обеспечивал безопасную передачу секретных данных и успешно вербовал новых агентов.

Арнольд не допустил ни одного провала. Но в декабре 1931 года австрийская полиция заподозрила в нелегальной работе весь местный Коминтерн. Дейч и его супруга выехали в Москву. Арнольд был принят на работу в Иностранный отдел ОГПУ под псевдонимом «Отто». Жозефина освоила работу радистки. Пройдя ускоренный курс подготовки разведчиков-нелегалов, в 1933 году пара отправилась в Париж. Впрочем, база во французской столице была условная: супруги выполняли задания в Бельгии, Голландии, Австрии и Германии.

В Берлине Дейч наладил связь с офицером гестапо Вилли Леманом – одним из прототипов Штирлица. Таких ценных агентов по всей Европе у Дейча были десятки. Но наиболее значимым и известным достижением Арнольда Дейча стало создание «кембриджской пятерки» – сети советских агентов в Великобритании, завербованных задолго до войны из числа представителей британского истеблишмента. По оценке бывшего директора ЦРУ Аллена Даллеса, это была «самая сильная разведывательная группа времен Второй мировой войны».

Изначально Дейч прибыл в Лондон в конце 1933 года для «прохождения курса психологии». Разведчик без труда поступил на психфак местного университета – и принялся аккуратно «прощупывать» студентов лондонских вузов. Считается, что именно Дейч первым из всех советских вербовщиков решил привлекать к сотрудничеству студентов – молодых и горячих людей, из которых можно было вырастить самых преданных агентов. Дейч и его доверенные лица сосредоточили внимание на антифашистски настроенной молодежи Кембриджа, Оксфорда и Лондонского университета.

Одним из наиболее способных учеников Дейча стал Ким Филби, завербованный в 1934 году. Филби, как и большинство членов «пятерки», принадлежал к британской элите: его отец был экс-советником министерства по делам колоний. Начав с работы журналиста-международника и «осветив» для Москвы события гражданской войны в Испании, в 1940 году Филби поступил на службу в британскую разведку – МИ6, где сделал головокружительную карьеру. Причем сделал ее как при помощи связей отца, так и при поддержке советских спецслужб, снабжавших компроматом на начальников. Уже в 1941 году 29-летний Ким Филби был назначен заместителем начальника контрразведки, а в 1945 году – начальником 9-го отдела британской контрразведки «по борьбе с СССР и коммунизмом». После окончания Второй мировой войны Ким Филби был резидентом британской разведки в Стамбуле, а затем возглавлял миссию в Вашингтоне, где отвечал за сотрудничество британских спецслужб с ЦРУ и ФБР.

Компанию Филби по решению Дейча составили Дональд Маклейн и Гай Берджес, занявшие со временем высокие посты в английском МИДе, а еще Энтони Блант, работавший в контрразведке, и Джон Кернкросс, служивший в британской дешифровальной службе, а затем координировавший деятельность английской разведки в Югославии. Только за 1941–1945 годы в Центр от «кембриджской пятерки» поступило 18 тысяч сообщений. В основном они касались либо состояния вооруженных сил Германии, либо оценок СССР со стороны союзников по антигитлеровской коалиции. Так, с помощью полученных от «пятерки» данных в СССР знали о попытке Германии вести сепаратные переговоры о мире с американцами и англичанами.

Полученная от «пятерки» информация помогла подготовиться к битве на Курской дуге и узнать о намерениях гитлеровцев применить на Восточном фронте новые виды боевой техники. И конечно же, «пятерка» обеспечивала Центр всей перепиской британского МИДа и стенограммами заседаний кабинета министров. В 1941 году члены «пятёрки» передали СССР детали работы «Уранового комитета» – и это позволило СССР начать собственные разработки атомного оружия. Кроме того, не были секретом для СССР ни позиция западных стран по вопросам послевоенного урегулирования, ни создаваемый блок НАТО.

Так много о заслугах именно этой «пятерки» мы знаем только потому, что она была разоблачена. О других источниках информации Дейча в Британии – а их было не менее двадцати – до сих пор ничего не известно. «“Оксфордские кроты” Сталина, должно быть, прорыли такие же ходы в британское правительство, как и кембриджские, – писал английский историк и исследователь деятельности спецслужб Джон Костелло. – Большинство из них унесло в могилу тайну своей подпольной работы на Москву. Но можно только представить, до каких служебных высот они доросли и к каким тайнам английских секретных ведомств имели доступ!»

Не увидел всех результатов своего труда и сам Дейч, которого в конце 1937 года вызвали в Москву. Некоторые историки считают это интригой тогдашнего лондонского резидента КГБ. Якобы тот очень «вовремя» – в самый разгар чисток – сообщил, что Дейчем интересуются британские спецслужбы. Тем не менее в Москве ни Дейча, ни его супругу никто не тронул. Им выдали советское гражданство и паспорта на имя Стефана Григорьевича и Жозефины Ланг, полностью изолировали от всех прошлых служебных контактов – но дали работу в Институте мирового хозяйства и мировой экономики Академии наук СССР.

Параллельно с разведывательной деятельностью Дейч действительно увлекался наукой и изобретательством. Еще в Англии он зарегистрировал несколько патентов, в том числе тренажер для обучения пилотов, копии которого он отправил в том числе и в Москву. Также он разработал новые способы радиосвязи и тайнописи, занимался усовершенствованием оперативной техники. В частности, предложил метод использования инфракрасных лучей для получения качественных фотоснимков в темноте.

Однако, работая научным сотрудником, Дейч заваливал руководство разведки просьбами вернуть его к нелегальной работе. О нем вспомнили после нападения Германии на СССР. Сначала Дейча планировали направить в США, но затем решили заслать в профашистски настроенную Аргентину. Во главе группы Дейч отбыл в Латинскую Америку в ноябре 1941 года, но в связи с начавшейся войной между Японией и США первоначально избранный маршрут через страны Юго-Восточной Азии стал опасен, и группа возвратилась в Москву. Тогда был разработан новый маршрут через Северную Атлантику – и в ноябре 1942 года танкер, на борту которого находился разведчик, вышел в воды Баренцева моря. 7 ноября 1942-го судно было атаковано и потоплено немецким крейсером. Часть команды нацисты взяли в плен, другая навсегда нашла покой в ледяной могиле Баренцева моря. О смерти Дейча свидетельствовал капитан корабля после освобождения из немецкого плена.

Архивы с обстоятельствами смерти разведчика были рассекречены уже в постсоветское время. Знала ли о них супруга Арнольда Дейча, неизвестно, но в ходе проверки британцев в 1951 году Жозефина повторила ровно то, что озвучила в суде – ее муж погиб в немецких застенках. На протяжении оставшейся жизни она ни разу не дала повода усомниться в правдивости ее слов. Во многом именно поэтому памятная табличка о гибели Дейча в Австрии до сих пор находится на стене его дома в Вене. К слову, сама Жозефина после переезда в Австрию отказалась от предложенного ей дальнейшего сотрудничества с советскими спецслужбами. По крайней мере, так те сами говорили.