Общество
Еврейский волкодав
Сумерки приносили Одессе налёты, убийства и ограбления...
«… Как Берка под Коцком»
27.04.2005
Положение с почетной обязанностью для евреев разных стран Европы до XIX века различалось, в общем-то, не сильно, и потому мы не будем говорить о нем слишком подробно, потому что в отличие от стран, о которых мы уже рассказали, размышления об этом положении головной боли для местной общественности не создавали. Может быть, не все читатели нам поверят, но есть немало стран, где рядовые граждане и классики местной литературы вообще не заняты с утра до вечера решением еврейского вопросом в отдельно взятой стране (скорее всего, это говорит об узости провинциального мышления и отсутствии боли за все человечество.)
В Польше, правда, эти мысли имели место всегда. И, в то же время, именно Польша известна созданием одного из первых чисто еврейских воинских подразделений, в храбрости которого сомневаться у поляков не принято, каких бы взглядов на еврейский вопрос они ни придерживались. До того евреи использовались при обороне укрепленных пунктов — в качестве профессиональных пожарных. Следовало бы отметить и их роль в обороне крепостей во время героической войны украинского народа под руководством Б. Хмельницкого против польского ига и жидовского угнетения. Общие действия поляков и евреев определялись тем, что пощады ждать не приходилось никому.
Но отдельный еврейский полк был создан в 1794 году, во время восстания Костюшко. Это было кавалерийское подразделение, а создал его и командовал им Берек (очевидно, Берл) Иоселевич. Даже после подавления восстания, когда повстанцы бежали в разные европейские страны, Берек Иоселевич и сын его Иосиф Беркович (кстати, в то время окончание «-вич» говорило о том, что отец и сын стали шляхтичами) добрались до Италии и там с другими поляками вступили в армию Наполеона, в рядах которой участвовали во вторжении в Россию. Писать нам об этом больно, но против исторической правды не пойдешь… Погиб полковник Берек Иоселевич уже после отступления из России, под Коцком, изрубленный венгерскими кавалеристами австрийской армии. Выражение «погиб, как Берка под Коцком» у поляков и поныне примерно соответствует русскому «сгорел, как швед под Полтавой»: т. е. сражался героически, но был побежден.
В независимой Польше евреев в армию призывали, и все же военную карьеру избирали лишь немногие из них. Их, правда, особенно и не звали — уж чего-чего, а антисемитизма в стране хватало. Тем не менее, до подполковника (как правило, не выше) некоторое количество евреев дослужилось, что с превеликим удовольствием демонстрировалось властями как пример необоснованности предъявляемых им обвинений в антисемитизме. Справедливости ради добавим, что перед украинцами и православными белорусами в довоенной польской армии широкая дорога к лампасам и звездам на погонах тоже не расстилалась. Но поскольку лица с образованием числились в запасе по командному составу, а лиц с образованием среди евреев хватало всегда, то, когда Германия напала на Польшу, среди призванных запасников оказалось изрядное число евреев (об этом вспоминал премьер-министр Израиля Менахем Бегин, хорунжий польской армии). В целом, под знаменами польской армии оказалось от 140 до 400 тысяч евреев — в разных источниках цифры очень разнятся.
И, соответственно, попали кто в немецкий, а кто в советский плен.
Вот здесь ненадолго остановимся. В отношении пленных немцы действовали в Польше не так, как в Советском Союзе. Отделяли офицеров — и всех в лагерь. Из солдат же в лагерь отправляли только поляков; евреев — каким бы невероятным вам это не казалось — отпускали по домам, заставив переодеться в гражданское платье (знали, мерзавцы, что их ждет в ближайшем будущем). А украинцев, белорусов и литовцев отпускали по домам с оружием — и они пресекали потом попытки сопротивления в польской среде.
Требования Женевской конвенции немцы соблюдали — с пленными тех стран, которые этот документ в свое время подписали. И (это факт!) многие пленные евреи – польские офицеры плен пережили. Следует также сказать, что польские офицеры — какие бы антисемиты среди них ни встречались! — евреев, по большей части, не выдавали, считая свои счеты с ними внутренним делом, в которое швабов пускать нельзя.
Что же касается хорунжего Бегина, выпущенного из лагеря под Воркутой, чтобы вступить в армию польского генерала Андерса, то его и других евреев (украинцев, белорусов, литовцев) в эту армию не брали. Могли, впрочем, снова забрать в лагерь. И лишь когда он через адъютанта Андерса объяснил пану генералу, что сионисты это не коммунисты и в скрытой, но ясной форме пообещал дезертировать с оружием в тогда еще подмандатную Палестину, ясновельможный пан генерал попросил его составить список тех, за кого он ручается. И всех зачислил в свою армию.
В Польше, правда, эти мысли имели место всегда. И, в то же время, именно Польша известна созданием одного из первых чисто еврейских воинских подразделений, в храбрости которого сомневаться у поляков не принято, каких бы взглядов на еврейский вопрос они ни придерживались. До того евреи использовались при обороне укрепленных пунктов — в качестве профессиональных пожарных. Следовало бы отметить и их роль в обороне крепостей во время героической войны украинского народа под руководством Б. Хмельницкого против польского ига и жидовского угнетения. Общие действия поляков и евреев определялись тем, что пощады ждать не приходилось никому.
Но отдельный еврейский полк был создан в 1794 году, во время восстания Костюшко. Это было кавалерийское подразделение, а создал его и командовал им Берек (очевидно, Берл) Иоселевич. Даже после подавления восстания, когда повстанцы бежали в разные европейские страны, Берек Иоселевич и сын его Иосиф Беркович (кстати, в то время окончание «-вич» говорило о том, что отец и сын стали шляхтичами) добрались до Италии и там с другими поляками вступили в армию Наполеона, в рядах которой участвовали во вторжении в Россию. Писать нам об этом больно, но против исторической правды не пойдешь… Погиб полковник Берек Иоселевич уже после отступления из России, под Коцком, изрубленный венгерскими кавалеристами австрийской армии. Выражение «погиб, как Берка под Коцком» у поляков и поныне примерно соответствует русскому «сгорел, как швед под Полтавой»: т. е. сражался героически, но был побежден.
В независимой Польше евреев в армию призывали, и все же военную карьеру избирали лишь немногие из них. Их, правда, особенно и не звали — уж чего-чего, а антисемитизма в стране хватало. Тем не менее, до подполковника (как правило, не выше) некоторое количество евреев дослужилось, что с превеликим удовольствием демонстрировалось властями как пример необоснованности предъявляемых им обвинений в антисемитизме. Справедливости ради добавим, что перед украинцами и православными белорусами в довоенной польской армии широкая дорога к лампасам и звездам на погонах тоже не расстилалась. Но поскольку лица с образованием числились в запасе по командному составу, а лиц с образованием среди евреев хватало всегда, то, когда Германия напала на Польшу, среди призванных запасников оказалось изрядное число евреев (об этом вспоминал премьер-министр Израиля Менахем Бегин, хорунжий польской армии). В целом, под знаменами польской армии оказалось от 140 до 400 тысяч евреев — в разных источниках цифры очень разнятся.
И, соответственно, попали кто в немецкий, а кто в советский плен.
Вот здесь ненадолго остановимся. В отношении пленных немцы действовали в Польше не так, как в Советском Союзе. Отделяли офицеров — и всех в лагерь. Из солдат же в лагерь отправляли только поляков; евреев — каким бы невероятным вам это не казалось — отпускали по домам, заставив переодеться в гражданское платье (знали, мерзавцы, что их ждет в ближайшем будущем). А украинцев, белорусов и литовцев отпускали по домам с оружием — и они пресекали потом попытки сопротивления в польской среде.
Требования Женевской конвенции немцы соблюдали — с пленными тех стран, которые этот документ в свое время подписали. И (это факт!) многие пленные евреи – польские офицеры плен пережили. Следует также сказать, что польские офицеры — какие бы антисемиты среди них ни встречались! — евреев, по большей части, не выдавали, считая свои счеты с ними внутренним делом, в которое швабов пускать нельзя.
Что же касается хорунжего Бегина, выпущенного из лагеря под Воркутой, чтобы вступить в армию польского генерала Андерса, то его и других евреев (украинцев, белорусов, литовцев) в эту армию не брали. Могли, впрочем, снова забрать в лагерь. И лишь когда он через адъютанта Андерса объяснил пану генералу, что сионисты это не коммунисты и в скрытой, но ясной форме пообещал дезертировать с оружием в тогда еще подмандатную Палестину, ясновельможный пан генерал попросил его составить список тех, за кого он ручается. И всех зачислил в свою армию.
