Их оставалось только двое...

Весьма вероятно, что 87-летние израильтяне Шмуэль Вилленберг и Калман Тайгман — последние живущие ныне узники нацистского лагеря смерти Треблинка. Остаток жизни они решили посвятить увековечиванию памяти о 875 тысячах жертв лагеря смерти.

2 августа 1943 года узники Треблинки подняли восстание, которое было жестоко подавлено. Сам лагерь был вскоре ликвидирован. В живых остались лишь 67 заключенных, всего двое из них дожили до наших дней.

«Мир должен помнить о Треблинке, ведь скоро не останется никого, кто видел этот кошмар воочию», — говорят Вилленберг и Тайгман.

Лагерь смерти Треблинка является одним из самых жутких мест, где происходило «окончательное решение еврейского вопроса». Треблинка стала вторым по масштабу после Освенцима пунктом массового уничтожения евреев Центральной и Восточной Европы.

В 1943 году 20-летним Шмуэлю и Калману повезло: они попали в число 20 наиболее крепких мужчин, которых отправили на работу, заключавшуюся в обслуживании газовых камер.

Восстание узников Треблинки началось 2 августа 1943 года. Вечером того дня заключенные наполнили емкости из-под вещества для дезинфекции бараков украденным бензином и взрывоопасной смесью. Оружие развозили по территории лагеря в телеге, замаскированной сверху грудой картошки или мусора. Заключенные подожгли несколько лагерных бараков, загорелась часть газовых камер. Во время восстания, длившегося около двух часов, погибли 400 заключенных. Нескольким сотням человек удалось бежать, но большинство из них либо поймала лагерная охрана, либо выдали жители близлежащих деревень.

Пытаясь перелезть через колючую проволоку, Вилленберг был ранен в ногу. Несмотря на мучительную боль, он бросился бежать. «Местные жители не распознали во мне еврея благодаря “арийской” внешности. Мне удалось добраться до Варшавы, где я присоединился к польскому сопротивлению», — рассказывает он.

Воспоминания Вилленберга о Треблинке нашли отражение в его скульптурах: евреи, стоящие на платформе поезда, отец, снимающий своему ребенку обувь перед входом в газовую камеру, девушка, остригающая волосы заключенным — таковы сюжеты его творчества. «Воспоминания о событиях тех дней живут во мне до сих пор. Они никогда не покинут меня», — признается Вилленберг.

По разным оценкам, всего в лагере было уничтожено от 750 до 810 тысяч человек, большее число жертв было только в Освенциме.

Калман Тайгман вспоминает, что заключенные мечтали о том, чтобы оказать достойное сопротивление нацистам. Он переступил ворота Треблинки вместе с матерью, которую тут же увели в газовую камеру. «Это был сущий ад, — говорит Тайгман. — Невозможно поверить в то, что мы прошли через эти муки и остались в живых. Нацисты — это прирожденные убийцы, уничтожавшие своих жертв без доли сожаления».

После окончания войны Вилленберг и Тайгман репатриировались в Израиль, где создали семьи и нашли достойную работу. Все это время они старались поддерживать связь друг с другом и как можно чаще видеться.

Исследователь из «Яд Вашема» Давид Зильберкланг говорит, что, в отличие от других лагерей смерти, где заключенных использовали в качестве рабочей силы, Треблинка создавалась исключительно для уничтожения жертв: «Треблинка предназначалась только для того, чтобы убивать. Если бы не оставшиеся в живых заключенные, мы бы ничего не знали о том, что происходило там».

Бывший узник Треблинки Элияху Розенберг внес неоценимый вклад в дело сохранения памяти о жертвах этого лагеря смерти. Он был одним из тех, кто выносил тела убитых из газовых камер и скидывал их в гигантские рвы. Элияху Розенберг ушел из жизни в сентябре этого года. Благодаря ему «Яд Вашем» получил ценнейшие сведения.

«В газовых камерах люди умирали в течение 25 минут. Как страшно было слышать крики женщин и детей! Они звали родителей, но замолкали по мере того как газ душил их», — вспоминал Розенберг.

После восстания, поднятого узниками Треблинки, нацисты приложили максимум усиилий к тому, чтобы уничтожить любые доказательства существования лагеря. Бараки были разобраны, земля засеяна. Железнодорожные пути и насыпи с мемориальными табличками — это все, что напоминает сегодня о Треблинке.