Реактор замедленного действия

7 июня 1981 года мировые информационные агентства, не скрывая изумления и растерянности, передали сообщение столь неожиданное, что в нем засомневались даже в Израиле: ВВС ЦАХАЛа бомбят иракский атомный реактор.

В середине 1970-х годов Франция, являвшаяся в то время одной из ведущих атомных держав, заключила договор о постройке в Ираке ядерного реактора и поставки около 70 килограммов высокообогащенного урана. Французы дали построенной станции имя «Осирак» – комбинация из двух слов: названия модели реактора «Осирис» и слова «Ирак». В самом же Ираке объект нарекли «Таммуз» – в честь летнего месяца, в котором панарабская социалистическая партия БААС пришла к власти в стране в 1968 году. Примечательно, что и Осирис, и Таммуз – имена умирающих и воскресающих языческих божеств, принятые в египетской и вавилонской мифологиях.

Сначала израильское правительство вроде как не видело особых проблем в строительстве ядерного реактора в Ираке. Всё поменялось после 1977 года, когда к власти пришло правое правительство во главе с Менахемом Бегиным. Он видел в этом проекте серьезную угрозу еврейскому государству, был убежден, что иракцы не ограничатся «мирным атомом» и со временем обзаведутся ядерным оружием.

Дипломатическое давление, которое США и Израиль применили в отношении Франции, пытаясь остановить строительство, результатов не принесло. После того как весной 1979 года агенты «Моссада» уничтожили во французском порту Ла-Сен-сюр-Мер ожидавший отправки в Ирак реактор, французское правительство обязалось поставить Багдаду новый. Загадочная гибель нескольких иракских физиков-ядерщиков замедлила развитие проекта, но также не смогла его остановить.

В 1979 году начальник Генштаба Армии обороны Израиля Рафаэль Эйтан отдал распоряжение подготовить план уничтожения иракского ядерного реактора. Было решено осуществить авиаудар по иракской территории и уничтожить реактор тяжелыми авиационными бомбами. Самолетов, способных преодолеть 1100 километров, отделявших Израиль от «Осирака», и вернуться без дозаправки домой, у еврейского государства тогда еще не было. В конце 70-х Израиль закупил в США партию истребителей F-16, которые для этой цели пригодились бы, однако к тому времени они еще не были поставлены. Израильтянам невольно помогла Исламская революция в Иране 1979 года. После свержения шаха и установления в Иране исламской диктатуры США аннулировали сделку о поставках F-16 Тегерану, и Бегин убедил американского президента Джимми Картера передать эти самолеты Израилю. Тем временем, летом 1980 года первая партия ядерного топлива объемом 12,5 кг поступила в Ирак.

Израильским властям удалось не допустить никаких утечек в прессу, однако в военно-политическом истеблишменте постоянно шла ожесточенная дискуссия между сторонниками и противниками операции. Начальник Генштаба Рафаэль Эйтан и командующий ВВС Давид Иври выступали за ее проведение. Глава военной разведки «Аман» и глава «Моссада» были против, при это их заместители – за. Против выступал и глава комиссии по ядерной энергии Узи Элам, и министр обороны Эзер Вейцман. Но самым жестким противником операции стал Шимон Перес, возглавлявший в тот момент парламентскую оппозицию.

Из-за постоянных дискуссий «наверху» дату операции несколько раз переносили, но решающее влияние на сроки операции оказал экологический аспект: Бегин опасался, что если бомбить уже запущенный реактор, то взрыв приведет к серьезному радиоактивному загрязнению на Ближнем Востоке. «Дети Багдада нам не враги», – сказал он и дал командованию ВВС зеленый свет.

В воскресенье, 7 июня 1981 года в 15.55 восемь самолетов F-16 поднялись с аэродрома «Эцион» на Синайском полуострове и на низкой, недоступной радарам противника высоте пересекли Красное море. Бегин собрал кабинет министров уже после того, как самолеты поднялись в воздух. Он назначил каждому министру личную встречу на это время, поэтому все они были крайне удивлены, встретив в кабинете премьера своих коллег. Еще больше они были потрясены сообщением Бегина, что операция уже началась.

Пролетая над Красным морем, эскадрилья пронеслась прямо над яхтой короля Иордании Хусейна. Разглядев шестиконечные звезды на крыльях, король позвонил в столицу и привел в боевую готовность всю иорданскую армию. Даже поговаривают, что иорданские военные пытались предупредить иракцев, но «Моссад» перехватил их позывные и ответил вместо иракских военных, которые в результате не были предупреждены.

Маршрут израильских самолетов пролегал прямо вдоль границы между Иорданией и Саудовской Аравией. Пролетая мимо иорданских постов, пилоты отвечали на их запросы по-арабски, выдавая себя за патруль Саудовского королевства. В ответ на запросы саудовцев пилоты выдавали себя за иорданцев.

Полет до цели занял час с четвертью. Несмотря на мощную систему ПВО, охранявшую реактор, особого сопротивления израильтяне не встретили – вероятно, из-за фактора неожиданности. Сброс бомб на реактор с интервалом в пять секунд занял у восьми самолетов менее двух минут. Из 16 бомб лишь две не попали в купол реактора. Промах допустил самый высокопоставленный участник операции – полковник Ифтах Спектор. Впрочем, иракцы были уверены, что бомбы «отклонились» неспроста: они уничтожили лаборатории.

Отбомбившись, каждый из пилотов должен был передать сообщение, что он в порядке. Наибольшей опасности быть сбитым системой иракской ПВО подвергался самый молодой пилот, шедший последним. Минуты в ожидании его отклика прошли в тяжелом напряжении. Наконец в эфире прозвучал голос 26-летнего капитана: «В порядке!» – в тот день удача сопутствовала ему. Увы, 22 года спустя фортуна ему изменила. В феврале 2003 года, за 16 минут до запланированной посадки на мыс Канаверал, при входе в плотные слои атмосферы потерпел крушение шаттл «Колумбия». В числе семи членов экипажа погиб и первый израильский астронавт Илан Рамон.

Через час с небольшим все самолеты вернулись на базу. Бегин дал указание опубликовать официальное заявление. «Мы не воры в ночи, чтобы скрывать то, что совершили, – заявил он своему советнику по связям с прессой Шломо Накдимону. – И если иракцы попробуют построить новый реактор – мы опять его разрушим!» Так родилась израильская доктрина, согласно которой арабские страны не должны овладеть ядерным оружием.

Сообщение, переданное пресс-секретарем Бегина в новостную службу «Голоса Израиля», показалось столь невероятным, что дежурный редактор решил: его просто разыгрывают коллеги. С возмущением обратился к своему начальнику – главе новостной службы «Голоса Израиля» Эманнуэлю Гальперину, племяннику Менахема Бегина. Гальперин в полной растерянности позвонил напрямую премьер-министру. «Дядя, скажи, неужели это правда?» – потрясенно спросил он. Лишь получив прямое подтверждение от главы государства, «Голос Израиля» передал в эфир сенсационную новость.

Мировое сообщество восприняло израильскую акцию с единодушным осуждением и негодованием. Совет Безопасности ООН, естественно, выпустил очередную гневную резолюцию, а Генеральная ассамблея ООН предостерегла Израиль от повторения подобных акций в будущем. США временно приостановили поставки Израилю самолетов F-16. В то же время на неофициальном уровне руководители многих стран выразили благодарность Израилю: он не допустил, чтобы ядерное оружие попало в руки непредсказуемого диктатора Саддама Хусейна.

Невозможно закончить эту историю, не проведя аналогий с днем сегодняшним. Как и в случае с Ираком, дипломатические усилия и операции израильской разведки не смогли положить конец развитию иранской ядерной программы. Учитывая печальный опыт Ирака и, вероятно, Сирии (чей ядерный реактор, согласно публикациям в зарубежных СМИ, был уничтожен израильтянами в 2007 году), Иран рассредоточил свои объекты по всей территории страны и частично разместил их под землей. А это, безусловно, серьезно затрудняет операцию по уничтожению ядерного потенциала Исламской республики.

В то же время, если иранский атомный проект в результате все-таки приведет к созданию полноценного ядерного оружия, Израиль, который, судя по всему, давно уже обладает ядерным оружием, будет себя чувствовать всё же уверенней, чем Саудовская Аравия и другие суннитские арабские страны – извечные враги шиитского Ирана.