Бой на тель-авивском пляже

Сегодня в Израиле могли бы отмечать еще одну трагическую дату – 22 июня 1948 года в только основанном еврейском государстве едва не началась гражданская война. В этот день у берегов Тель-Авива был обстрелян и затоплен принадлежавший евреям корабль «Альталена», переправлявший в Израиль столь необходимое оружие и добровольцев, желавших принять участие в Войне за независимость. Самым потрясающим было то, что затопили его не противники в войне, а вооруженные силы самого Израиля.

Потопление «Альталены» остается одним из самых сомнительных эпизодов сионистской истории, а его моральный аспект до сих пор вызывает в Израиле споры. Почему же все-таки премьер-министр Давид Бен-Гурион распорядился потопить судно? Как известно, сразу после принятия Декларации независимости Израиля, 14 мая 1948 года, регулярные армии пяти арабских стран начали войну против новорожденного еврейского государства. Уже 26 мая на основе отрядов еврейской вооруженной организации «Хагана» была создана Армия обороны Израиля (ЦАХАЛ). По указу правительства ЦАХАЛ провозглашался единственной законной вооруженной силой в стране. Но в стране оставались и другие еврейские боевые организации, самой крупной из которых был «Эцель» во главе с Менахемом Бегиным.
В начале июня при посредничестве ООН было достигнуто соглашение о перемирии между Израилем и арабскими странами. Прекращение огня действовало почти месяц, с 11 июня по 9 июля. Бегин, как, впрочем, и Бен-Гурион, пытался использовать перемирие для укрепления своих вооруженных сил. Еще в мае, до заключения перемирия, «Эцель» начал собирать во Франции добровольцев и закупать вооружение, но это были «его» добровольцы и «его» вооружение, а не государственное. Через какое-то время члены «Эцеля» присмотрели списанный американский корабль «Альталена», пригласили в качестве капитала профессионального офицера американских ВМС и погрузили на судно 5000 винтовок, 300 ручных пулеметов, 150 крупнокалиберных пулеметов, 5 броневиков, тысячи бомб и миллионы патронов. Весь этот арсенал сопровождали 800 бойцов-новобранцев «Эцеля».

Когда «Альталена» с бойцами «Эцеля» была готова к отплытию из Марселя, перемирие уже вошло в силу, а по его условиям ввоз в воюющие страны оружия был запрещен. Позже в своих мемуарах Бен-Гурион писал, что еще 3 июня договорился с Бегиным и другими руководителями «Эцеля», что эта организация вместе со всеми людьми и вооружением вольется в ЦАХАЛ. Он требовал, чтобы «Эцель» прекратил самостоятельную закупку оружия и вербовку добровольцев за рубежом. Он полагал, что раз евреи обрели теперь свое государство, то в нем должен быть только один центр власти. Бегин же, как свидетельствуют очевидцы тех событий, не то чтобы категорически отказывался, скорее пытался найти компромисс с Бен-Гурионом, при котором он сможет сохранить хотя бы часть своей независимости. По одной из версий, он соглашался передать ЦАХАЛу только 80% привезенного оружия, а остальное планировал оставить для не вошедшего в ЦАХАЛ иерусалимского отряда «Эцеля».

20 июня «Альталена» появилась у израильского побережья. За всеми портами наблюдали представители ООН, а доставка оружия явилась прямым нарушением условий перемирия. Поэтому Бегин направил судно не в порт, а к поселению Кфар-Виткин, где был небольшой причал. Бен-Гурион заявил, что согласится на разгрузку судна только в том случае, если всё оружие сначала поступит на склады ЦАХАЛа, а уже потом 20% будет переправлено отряду «Эцеля» в Иерусалим. Бегин ответил отказом. Отношения двух лидеров обострялись, часть сторонников Бен-Гуриона опасалась, что Бегину нужно оружие для совершения путча и захвата власти в стране.

В ночь разгрузки судна бойцов «Эцеля», собравшихся на побережье Кфар-Виткина, окружили бойцы «Хаганы» (ставшие к тому времени уже солдатами ЦАХАЛа) с намерением груз конфисковать, а их самих арестовать. Когда стало понятно, что «Эцель» без боя груз не отдаст, солдаты ЦАХАЛа открыли автоматный огонь по пляжу. Бойцы «Эцеля» зарылись в песок, но в результате сдались, потеряв шесть человек убитыми. Со стороны ЦАХАЛа погибло два солдата. Бегин же распорядился остановить разгрузку и спешно вести судно к побережью Тель-Авива, куда оно и прибыло утром 22 июня.

На тель-авивской набережной начали собираться бойцы «Эцеля». Раз не удалось разгрузить судно под покровом ночи в тихом уголке, будем разгружать его днем в самом людном месте, решил Бегин. Наблюдатели ООН и иностранные журналисты с интересом следили за подошедшим судном с веранды отеля «Дан». Бен-Гурион выкатил на набережную Тель-Авива артиллерийскую батарею, которой, к слову, командовал тогда еще молодой офицер Ицхак Рабин. «Люди Бен-Гуриона очень нервничали, им казалось, что может случиться военный переворот. Это был тот редкий случай, когда Шимона Переса видели с винтовкой в руках», – вспоминал потом израильский историк Михаил Штереншис.

Бегин снова отказался выполнить требование Бен-Гуриона передать оружие ЦАХАЛу, и по «Альталене» открыли огонь из крупнокалиберных пулеметов. Когда первые пули застучали по металлическим частям судна, Бегин не поверил своим глазам. Он выбежал на палубу к громкоговорителю и закричал на берег, чтобы прекратили стрелять. В ответ огонь усилился, и сам Бегин уцелел лишь чудом. Возле него на палубе падали убитые. Мэр Тель-Авива Исраэль Роках пытался убедить Бен-Гуриона немедленно прекратить огонь, но густой черный дым уже заволок море. «Альталена» получила пробоины от орудийных снарядов, горела, и на ней в любой момент могли взорваться боеприпасы. Капитан судна, похоже, единственный, кто продолжал всё это время сохранять полнейшее спокойствие, он предложил Бегину спасаться вплавь: до берега было всего 100 метров. «Я утону вместе с “Альталеной”!» – ответил Бегин. «Судно не утонет, мы на мели», – улыбнулся в ответ американец и столкнул Бегина в воду. Огонь с берега не прекращался, пулеметы стреляли по плывущим. Собравшиеся на берегу активисты «Эцеля» бросились их спасать. В бою погибли 14 членов «Эцеля» и два солдата ЦАХАЛа.

Вероятно, этой силовой акцией Бен-Гурион хотел наглядно продемонстрировать всем гражданам новоиспеченного государства, что время подпольных группировок ушло в прошлое и в стране может быть только одна армия. «Да благословенна будет пушка, подбившая это судно, – ей место в военном музее Израиля», – сказал после боя Бен-Гурион.

Историки правого лагеря, отвечающие в Израиле за национально-патриотическую работу, уверяют, что Бегин вовсе не собирался устраивать вооруженный мятеж и захватывать власть, а просто хотел с помощью дополнительных поставок оружия и вербовки добровольцев повысить боеспособность молодого еврейского государства. Бен-Гурион в их трактовке представляется злобным престарелым карликом, готовым на всё, лишь бы удержать власть. Историки левого сектора, курирующие в Израиле общечеловеческие ценности, представляют, в свою очередь, Бегина как опасного и полного бонапартистских умыслов экстремиста.