Как Маккавеи слонов победили

Чудо Хануки ассоциируется прежде всего с кувшинчиком масла, которого хватило на восемь дней горения в храмовом светильнике. Однако успехи небольшого партизанского отряда сыновей Матитьягу Хасмонея в борьбе с регулярными войсками селевкидского царя Антиоха IV Эпифана, в том числе и способность Маккавеев справиться с тяжелой военной техникой того времени — боевыми слонами, кажутся не менее удивительными и чудесными.

Победы «малых над многими» традиция приписывает Б-жественному проведению. Но почему бы не предположить, что достижения Маккавеев могли быть результатом вполне земных событий?

Сегодня нам до нюансов известны историческая и политическая составляющие побед еврейского государства в Войне за независимость и в Шестидневной войне. Но нет сомнения, что через тысячу лет описание этих войн будет выглядеть ничуть ни менее чудесным, чем успехи легендарного преемника Моше, Йегошуа бин Нуна (Иисуса Навина), при завоевании Земли Израиля или подвиги Маккавеев, освободивших страну от захватчиков.

Для противостояния слонам в бою требовались особые умения и навыки, которыми обладали лишь немногие специалисты. Только при наличии в войске таких профессионалов существовали шансы победить армию неприятеля, имевшую в своем распоряжении слонов.

Так случилось, например, в конце III века до н.э., в битве при североафриканской Заме, в которой римский военачальник Сципион разгромил войска Ганнибала. У прославленного карфагенского полководца было около сотни слонов, и он неминуемо разбил бы римлян, не знавших, как бороться с огромными и страшными животными. Но союзниками Сципиона стали нумидийцы. Им были хорошо знакомы слоны, ведь именно они и занимались отловом диких животных в саванне. Сумев обратить слонов Ганнибала в бегство, нумидийцы решили исход сражения в пользу римлян.

Но как то, что умели специально обученные африканские ловцы, могло быть известно партизанам из отряда Маккавеев, вчерашним крестьянам с холмов Иудеи?

Тем не менее, известно, что еврейское войско сталкивалось со слонами и даже умудрялось с ними справляться.

Главным, а по ряду эпизодов и единственным, источником информации о Маккавейской войне являются так называемые книги Маккавеев. Написанные, вероятно, еврейскими авторами в эпоху Второго Храма, они не были включены в Танах, но дошли до нас в греческих переводах как часть Библии.

Тема столкновения евреев со слонами появляется и в исторической хронике Первой книги, и как легенда, в которой угадывается аллюзия на схожий сюжет в Третьей.

Первая книга рассказывает о том, что один из сыновей Хасмонея, Елеазар, сумел уничтожить в бою слона, предполагая, что на нем сидит сам царь Антиох V. Елеазар пробрался под брюхо слона и убил его, нанеся удар в не защищенную доспехами часть тела, при этом и сам погибнув под рухнувшим животным.

Любопытно, что в тексте Елеазар в одном месте называется сыном Хасмонея, а в другом — сыном некоего Саварана. Считается, что во второе упоминание вкралась опечатка, и что речь идет о прозвище Елеазара — Аваран — которое исследователи переводят как «разящий».

Но мог ли сын священника Матитьягу Хасмонея оказаться военным специалистом, умеющим бороться со слонами?

На этот вопрос отвечает оригинальная версия моего знакомого, Эйтана, прекрасного математика, глубокого эрудита и замечательного рассказчика. Собственно, речь идет даже не столько о версии, сколько о предположении, позволяющем разъяснить природу удивительных побед Маккавеев. Никаких исторических доказательств у Эйтана, конечно, же нет. Но их, очевидно, и не может быть в принципе.

Эйтан предполагает, что Елеазар или его возможный прототип действительно был знаком с методами ведения войны с использованием слонов. Хотя, скорее всего, сыном первосвященника он не являлся, что и внесло путаницу в упоминание о происхождении героя.

Кем же был легендарный Елеазар или тот, кто послужил для него прототипом?

Эйтан считает, что им являлся кто-то из офицеров, служивших под началом величайшего стратега античной истории — карфагенского полководца Ганнибала Барки.

Всю свою жизнь Ганнибал посвятил беспощадной войне с Римом — злейшим противником его родного Карфагена, крупнейшей колонии финикийцев в Северной Африке. Побежденный Сципионом и преданный олигархами Карфагена, опасавшимися усиления его влияния, он бежал от римлян в селевкидское царство, к Антиоху III Великому, отцу Антиоха Эпифана, чтобы, помогая царю, продолжать борьбу с Римом.

Однако Антиох III предпочел заключить с Римом политический договор, одним из условий которого была выдача Ганнибала. Вновь бежал Ганнибал, на этот раз попытавшись организовать борьбу с ненавистными латинянами из Вифинии, что на северо-западе Малой Азии. Но и здесь его ждала неудача. Царь Вифинии, желая выслужиться перед Римом, сдал Ганнибала его врагам. Преданный и окруженный, Ганнибал Барка покончил жизнь самоубийством, не желая быть побежденным.

Куда же поддались после смерти Ганнибала окружавшие его офицеры — костяк его войска, прошедшие с ним бесчисленные битвы, преклонявшиеся перед его военными способностями и перенявшие навыки и умения военачальника, которого историки считают одним из крупнейших стратегов всех времен и народов?

По мнению Эйтана, по крайней мере часть из них, могла перебраться в Иудею. Возвращаться в Карфаген, где предали их кумира и лидера, они не хотели. Не желали они оставаться и в окрестностях столицы Селевкидского царства, где правил старший сын Антиоха III, также предавшего Ганнибала. А потому предпочли глухую провинцию, где жили евреи, говорившие на языке, близком финикийскому. Будучи язычниками, они без труда переняли местную веру, возможно, обзавелись семьями и стали жителями Иудейских гор.

Те из них, что были помоложе, вполне могли через 19 лет стать основой боевой силы восставшего населения страны. Уж им-то, ветеранам войска Ганнибала, были известны не только секреты управления боевыми слонами, но и многие другие тактики и стратегии великого полководца.

Именно они превратили партизанское войско крестьян из горных селений в бойцов могучего отряда, наносившего внезапные и точные удары по царской армии, устраивавшим засады и применявшим другие военные хитрости.

Может статься, Елеазар сам был одним из таких офицеров. Не этим ли объясняются странности его происхождения: то ли он сын Матитьягу, то ли какого-то Саварана?

Не является ли нападение на слона, на котором, по мнению Елеазара, восседал предводитель войска или даже сам царь, отзвуком известной тактики Ганнибала, предпочитавшего фокусировать удар на предводителе вражеского войска, как это было, например, в бою с союзником римлян, пергамским царем Эвменом?

Было ли все действительно так, как предполагает версия моего знакомого Эйтана, или же события разворачивались совершенно иначе, — об этом, вероятно, мы уже не узнаем никогда.