Агада «Черных пантер»

Весной 1971 года дух революционных событий 1968-го в Европе еще ощущался на улицах городов мира. Чувствовалось его влияние и в Иерусалиме, где молодые сефарды призывали к свержению правительства Голды Меир и к освобождению собственного угнетенного народа.

По примеру радикальной американской организации, призывавшей к равноправию цветного населения, они назвали себя «Черными пантерами». Израильские «Черные пантеры» просуществовали недолго и вскоре распались, но их приход на политическую сцену с требованием равноправия для выходцев из мусульманских стран привел к глубокому кризису бессменно правившую с 1948 года партию МААРАХ («Авода»).

Пантеры требовали полного равноправия для сотен тысяч евреев восточного происхождения, которых власти поселили в караванных поселках и городах развития в периферийных районах, и, казалось, забыли об их существовании.

Накануне Песаха 1971 года «Пантеры» создали собственную пародийную агаду, в которой вывели себя самих в образе Моше Рабейну, а Голду Меир — в образе фараона. В этой агаде описываются бедствия неашкеназского населения, сталкивающегося с дискриминацией при приеме на работу и не имеющего возможности получить полное среднее образование по причине отсутствия школ высшей ступени в местах своего постоянного проживания. Новый текст традиционной пасхальной песни «Дайену» описывает современный исход из Египта (а также из других арабских стран) как историю отчуждения и разочарования.

Вдохновленные протестной левой идеологией, «Пантеры» почти не упоминали Б-га в своей агаде. Зато в ней содержится описание десяти казней, которыми сефарды собирались покарать правительство. К числу этих казней относились разнообразные акции протеста, публичные коллективные голодовки и другие формы борьбы, призванные заставить правительство отказаться от преимущественной защиты ашкеназов и повернуться к восточным евреям лицом. Момент искупления, по версии агады «Пантер», наступал тогда, когда исчезал социально-экономический разрыв между ашкеназами и сефардами.

В центре внимания «Пантер» находились не только проблемы экономики. В предисловии к агаде отмечается, что ашкеназский истеблишмент пытается уничтожить их самобытную культуру: «Попытка уничтожить культуру целого народа — это преступление. Когда мы приехали, вы забрали у нас нашу самобытную культуру, привезенную из диаспоры, пообещав дать вместо нее новую, уже местную. Но на деле вы просто бросили нас на произвол судьбы, без культуры и без веры».

В преддверии Песаха 1971 года «Пантеры» продавали свою агаду на иерусалимских улицах. Даже самые бедные сефарды пытались наскрести немного денег, чтобы купить книжечку и тем самым поддержать симпатичное им движение. Подобным образом американские «Черные пантеры» продавали «Маленькую красную книжицу» Мао Цзэдуна в кампусах ведущих университетов.

Реувен Аберджиль прекрасно помнит, как он вместе с четырьмя другими «пантерами» сочинял свою агаду. Использовав в качестве источника вдохновения реальную Пасхальную Агаду, они быстро сочинили семистраничный манифест своего движения. «Мы заменяли Египет на современный Израиль, у каждого были идеи, как улучшить текст. Все мы были просто в восторге от своей затеи», — вспоминает ветеран движения «Пантер» в интервью Haaretz.

Ядро движения израильских «Пантер» составляли молодые выходцы из социальных низов, зачастую с криминальным прошлым и без видимых перспектив в жизни. Вкравшиеся в их агаду грамматические и орфографические ошибки косвенным образом указывают на то, сколь скудное образование они получили. Однако очень скоро идеи, зародившиеся в бедном иерусалимском квартале Мусрара, захватили все сефардское население и вскоре привели к подлинному перевороту в израильском обществе, выразившемся в победе «Ликуда» на выборах 1977 года.

Сефарды сталкивались с пренебрежительным отношением к себе уже тогда, когда иммиграция в Израиль из мусульманских стран только началась. «Весьма серьезным представляется вопрос о массовой репатриации из Северной Африки, — писал в 1949 году в Haaretz известный журналист Арье Гельблюм. — Примитивность этих людей, не имеющих никакого образования, просто ставит рекорд за рекордом. Из-за них в один прекрасный день мы рискуем проснуться в совершенно другой стране».

Движение «Пантер» сошло на нет вскоре после Войны Судного дня 1973 года, когда внешние угрозы отодвинули внутриполитические противоречия на задний план. Однако многие исследователи считают, что «Пантеры» оказали на развитие израильского общества весьма значительное влияние. Сефардские протесты привели к тому, что государство увеличило социальную поддержку бедных слоев населения. Среди выходцев из восточных стран укрепилось чувство внутриобщинной сплоченности. Даже сегодня многие израильские социальные активисты используют в своей политической борьбе средства, впервые опробованные «Пантерами».